Он говорил о наших достижениях, о задачах второй пятилетки, о великом организаторе побед рабочего класса — товарище Сталине.
Жадно ловили мы каждое его слово. Сергей Миронович говорил просто и вместе с тем ярко и образно. Его речь доходила до самого сердца. В его изложении становились доступными я попятными самые сложные вопросы. Горячо и страстно Сергей Миронович говорил о перспективах под'ема благосостояния рабочих и колхозных масс, о росте потребностей и запросов трудящихся.
Конференция кончилась поздно, но ехать домой не хотелось. Находясь целиком под впечатлением этой речи, я поехал на завод, пришел в цех, в перерыв собрал рабочих ночной смены и передал им содержание речи товарища Кирова. Надо ли говорить, с каким вниманием слушали они изложение речи Сергея Мироновича, с каким под'емом весь цех после этого взялся за работу.
Сергей Миронович был у нас частым гостем. Не раз, возвращаясь из Москвы, он прямо с поезда приезжал на завод. Однажды Сергей Мрронович пришел в один из цехов. Парторг этого цеха провел на работе всю ночную смену и сильно устал.
Узнав об этом, М'ироныч оказал парторгу:
— Идите-ка вы спать, я тут и без вас разберусь. А с вами поговорю завтра.
В цехе не ладилось с моторами. Товарищ Киров пошел с начальником цеха осматривать моторы. Они лежали в кладовой в пыли, в грязи, никто за ними не смотрел. Крепко попало в тот день хозяйственникам.
Признаться, я завидовал этим людям, которые беседовали с Кировым. В душе я лелеял мечту, что увижу его близко, встречусь с ним, поговорю.
Лето 1934 года было особенно горячим для нашего сталелитейного цеха: цех не выполнял программы. Администрация безобразно относилась к бытовому обслуживанию рабочих. Отсюда — большая текучесть рабочей силы. На печах вместо 5 работало по 2–3 человека. Однажды ко мне в цех позвонили из партийного комитета завода и сообщили, что скоро к нам придет Киров. Трудно передать охватившее меня волнение. С одной стороны, приятно и радостно было видеть любимого вождя, учителя, а с другой — стыдно за плохую работу цеха.
Ждали Кирова с нетерпением, думали, он войдет с главного входа в цех. Каково же было всеобщее изумление, когда Сергей Миронович появился со стороны фасонно-литейного цеха, — вход, который знали даже далеко не все старожилы завода. К нам приближался коренастый человек среднего роста, в фуражке защитного цвета, в военяом костюме и русских сапогах. Он приветливо улыбался, поздоровался со мной и крепко пожал мне руку. Я впервые так близко видел Кирова. Он весь дышал силой и энергией.
