Лемяшевич отнесся к этой «луже», как он назвал озерцо, скептически и не спеша стал собирать спиннинг.
— Это не лужа, Кириллович, — как бы обидевшись за озерцо, сказал Степан. — Вода здесь чистая и холодная, попробуй. Видно, подземные ключи бьют.
Алексей тем временем быстро наладил свой самодельный спиннинг, сгорая от нетерпения поскорее закинуть его. Подойдя к озеру осторожно, как будто боясь спугнуть рыбу, он представил себе, как сейчас закинет и… удивив Лемяшевича и отца, подцепит щуку килограмма на три.
Что ж… бывают и в таком деле, как рыбная ловля, неожиданные удачи, когда осуществляются самые, казалось бы, невероятные мечты и надежды. Редко, правда, но бывают.
Взмах — и всплеснула где-то на середине озера блесна, разбив спокойную гладь воды, пошли зыбкие круги. Все как полагается! Алексей начал вертеть катушку. Но что это? Неужто зацепился? Его даже потащило вперед, натянулся, как струна, шнур, потом катушка с трудом завертелась снова. И вдруг словно кто-то большой камень кинул в воду, даже радугой вспыхнули на солнце брызги. Алексей еще не успел сообразить, что к чему, как услышал взволнованный голос Лемяшевича:
— Алёша, есть! Алёша! Тащи!
Забыв о своем спиннинге, о присутствии Степана и о какой бы то ни было субординации, директор школы, как мальчишка, с радостным криком бежал к Алексею. А у того уже вовсю колотилось сердце — кажется, перед самым трудным экзаменом оно никогда не билось так отчаянно, — дрожали руки, по лбу бежали струйки пота. Щука, на минуту притихшая, начала рваться и бить хвостом, как бы поняв, что ее ждет. Алексей напрягал все силы, чтобы вытащить ее.
— Отпусти! Сорвется, черт возьми! Отпусти! — кричал над ухом директор. — Что ты делаешь? Дай мне!
Но Алексей шагнул в сторону и только крепче сжал удилище. Лемяшевич понял, что спиннинг не отобрать у него сейчас даже силой, и уже более хладнокровно стал давать советы:
— Не тащи вперед, отпусти и поводи ее. Поводи!.. Пускай устанет, а то сорвется. Ух, черт! Прямо вода кипит. Так… — Михаил Кириллович в азарте потирал руки и несколько раз хватался за удилище. — Так, так… Теперь тащи на себя… Отпускай! Ага, начинает сдаваться. Еще разок!
Степан Явменович стоял в сторонке, покуривая и спокойно наблюдая за борьбой двух человек с одной щукой.
— Быстро к себе! — командовал Лемяшевич. Алексей торопливо завертел катушку, щука пошла без особого сопротивления. И вот она уже в прибрежной траве, вся на виду — огромная, черная, с разинутой окровавленной пастью, со страшными глазами. Алексей наклонился, разглядывая ее, и, удовлетворенный, засмеялся, забыв о том, что делать дальше. Но Михаил Кириллович вдруг ахнул и кинулся в воду. Миг — и щука, изгибаясь, подскакивала на берегу в траве. Степан Явменович подхватил ее и отбросил подальше от воды. А Лемяшевич барахтался в воде, хватаясь за траву. Алексей стоял с растерянным видом. Наконец директор выбрался.
