— Забыл, — старик весело улыбался, сидя против нее у стола, — забыл, Наталья Петровна.
И вдруг встал и, расправив плечи, прошелся по комнате, как бы желая доказать, что он совсем здоров. Остановился против нее, повторил:
— Забыл. И сразу лет десять сбросил с плеч. Наталья Петровна подтянула ближе стул и, когда старик сел рядом, взяла его руку, чтобы проверить пульс.
Не отнимая руки, Данила Платонович серьёзно и раздумчиво продолжал:
— Видишь ли, Наташа, все это трудно объяснить даже тебе, врачу. Не умею я говорить о своих переживаниях, о том, что делается у меня в душе. Я очень плохо чувствовал себя последний год… Причин для этого было много. Но возможно, что кроме известных тебе были и другие, о которых, может быть, и сам я не знал… Одним словом, я еще раз убедился: чтобы жить… жить, — подчеркнул он, — человек должен работать до последнего вздоха. Да… Иначе — смерть.
Пришла бабушка Наста, увидела Наташу, и лицо ее, сморщенное, как печеное яблоко, расплылось и посветлело от улыбки.
— Голубка Наталка… медку хочешь?
— Да, бабуся! Хочу! — звонко крикнула Наталья Петровна и засмеялась.
— Слава богу, хоть ты ешь медок… А то никто не хочет… никто не хочет. — Шамкая что-то, старуха пошла за медом.
Наталья Петровна, погасив в глазах искры смеха, серьёзно смотрела на своего старого друга. Он положил свою широкую шершавую ладонь на ее мягкую маленькую руку. Снова заговорил весело, шутливо:
— И вот докладываю тебе, товарищ доктор: я вернулся в школу. Да, вернулся на работу…
Он подождал, что она ответит, так как это она раньше уговорила его уйти на отдых. Наталья Петровна молчала.
— И в самом деле ремонтирую школу. Помогаю. Не хочу забегать вперед, но нам, кажется, повезло: наконец-то мы имеем директора… Настойчивый, деловой… Ты еще не знакома? Напрасно. Интересный человек… Не женат и твоих лет…
— Последнее меня не интересует, — серьёзно ответила она, еще глубже умащиваясь в кресле; лицо ее изменилось, словно она надела маску, чтоб заслониться от того, что ей было неприятно.
— Напрасно. Напрасно, милая Наталья Петровна.
— Данила Платонович, я не прочь пошутить, но не люблю, когда о таких вещах начинают говорить всерьез. Вы же знаете…
Бабушка принесла блюдце с медом и чайную ложечку. Наталья Петровна, обрадовавшись, что прервали неприятный ей разговор, взяла блюдце и с аппетитом начала есть: макала ложечку в мед, по-детски облизывала ее. Бабка с умилением смотрела, как она ест, и подбадривала:
