Он сказал именно то, что Баби хотела услышать. Теперь у нее был повод остановиться, упереться пухлыми кулаками в бока и завести привычную песню.
– Я в доме хозяйка, – визжала Баби, – и я должна работать за всех, а твоя жена бездельничает, сидит, как королева.
Рагунат знал, что Баби ненавидит Лилю с того момента, как та переступила порог дома. Да и чего было ждать от женщины, привыкшей властвовать в доме безраздельно на протяжении многих лет, когда вдруг появляется новая госпожа, обладающая почти такими же правами, как и она, старшая. Да еще когда соперница так молода и красива, как Лиля, наделена способностью пленять всех хоть раз взглянувших на нее мужчин, весела и говорлива. Для Баби, которую никто бы не назвал привлекательной женщиной, это было оскорблением. Само присутствие в доме Лили выводило ее из себя. Рагунат знал об этом, как знали все, и не сомневался, что в его отсутствие Баби доставляла Лиле немало неприятных минут, но никогда не слышал от своей прекрасно воспитанной жены ни одного слова жалобы. Слишком благородная, чтобы сводить счеты, Лиля предпочитала не замечать неприязни, питаемой к ней Баби, и только смеялась, когда Рагунат открыто спрашивал ее о тяжелом нраве старшей невестки.
Теперь для Баби настали счастливые дни. Она просыпалась с мыслью о том, что теперь есть чем оправдать свою ненависть к жене Рагуната. Целый день она заводила разговоры о ней во всех местах, где появлялась. Слуги были извещены об ее подозрениях во всех деталях. Соседки получили постоянную тему для сплетен, пополнявшуюся все новыми подробностями. Брат Рагуната целый день ходил с больной головой, потому что с раннего утра слышал одно и то же.
Судья знал, что с Баби никому не сладить, но все-таки попытался настроить ее на более миролюбивый лад.
– Не сердись, Баби, – сказал он мирно. – Это я велел ей отдыхать. Она в положении и ждет ребенка…
– Ребенка?! – злобно выкрикнула Баби. – Она произведет на свет дьявола и опозорит наше имя.
Никто не позволял себе так разговаривать с Рагунатом. Он с удовольствием бы заткнул рот злобной женщине, крикнул бы, чтоб она прекратила лить свой яд, которого у нее больше, чем у кобры. Но опуститься настолько он не мог. Рагунат взял себя в руки и сказал спокойно:
– Что вы говорите? Зачем повторять сплетни? Люди злы…
– Сплетни! – Баби просто трясло от негодования. – Он называет это сплетнями.
Она так возмутилась, что даже сбежала с крыльца обратно во двор и выпалила:
