Ствол искривленный и черный. Ветви шумят где-то наверху, и на них почти нет листьев. Еще раз оглядываюсь на всякий случай по сторонам – свидетели были бы сейчас совсем не кстати. Задерживаю дыхание, прислушиваюсь к звукам и не замечаю ни одного постороннего.
Опускаюсь на колени. Трава под коленями сухая и жесткая, несколько колючих травинок царапают кожу через ткань брюк, но я не обращаю на это внимания. Вздыхаю, зажмуриваю глаза. Некоторое время жду наступления той особенной тишины, которая, я теперь знаю, должна сопутствовать молитве.
Тишина наступает.
Мне кажется, я даже вижу птиц, зависших в полете с парализованными крыльями.
Времени у меня не много – я должен быть краток, чтобы уложиться в несколько отведенных секунд.
И все же начинаю молитву с нелепого слова «пожалуйста».
«Пожалуйста, – шепчу я, зажмурившись от первобытного страха. – Священный Дуб, сделай так, что бы она… Чтобы Инга… Не умерла… Чтобы она не умерла, даже если ей очень сильно этого… захочется…»
Тишина обрывается.
Впрочем, я успел сказать все, что было необходимо.
Снова воровато оглядываюсь по сторонам, низко наклоняю голову и спешу домой.
Прежде, чем войти в подъезд, по привычке смотрю на твое окно. Вижу, как дрогнули шторы. Замираю от ужаса, пытаясь придумать хоть какое-то оправдание своему странному ночному путешествию. Через секунду на подоконнике показывается кошка.
В этот момент я впервые в жизни испытываю радость от того, что кошки не умеют говорить.
* * *
– Ну, успокойся. Успокойся, хорошая моя… Девочка моя…
Уткнувшись носом в его серый джемпер, Инга рыдала. Джемпер уже был мокрым от слез, хоть выжимай.
– Какого черта… Какого черта ты… Залез в окно… Среди ночи… Зачем…
– Тише… Тише… Все хорошо, успокойся… Я здесь, с тобой…
– Я тебе… кажется… вопрос задала…
– Ну говорю же – они меня к тебе не пустили… Сказали, что часы приема уже закончены. Велели завтра приходить. Завтра, ты представляешь? Интересно, они подумали, прежде чем такое мне говорить? Я даже охранника подкупить пытался. Сто рублей предлагал – не взял. И двести рублей не взял, и даже сто долларов не взял… Придурок…
– Никакой не придурок. Нормальный охранник. Честный.
– Честный! Я его как человека просил… А он… Он как…
– Как охранник…
– Ну, не плачь. Прошу тебя, не плачь. Я тебя сильно напугал, да?
– Он еще спрашивает!
– Я тебе апельсины принес… Ты любишь апельсины…
– Да? И как это ты умудрился с целым пакетом апельсинов на дерево залезть? А потом еще и по карнизу…
