— Когда ты только приехал, мы разговаривали у меня, и ты удивился, как я сумела раздобыть у Тома деньги на сериал Дафны Долорес Морхед. Помнишь?
— Помню. Я и теперь удивляюсь.
— Все очень просто. Я их и не раздобыла.
— То есть?
— От Тома я не получила ни гроша.
— Тогда как же вы?..
— Сейчас объясню. Я заложила жемчужное ожерелье.
Я вытаращился на нее, как говорится, в благоговейном ужасе. Из знакомства с этой леди, восходящего ко дням, когда я младенцем пищал и пускал слюни (прошу простить за выражение) на руках у няньки, я вынес впечатление, что она руководствуется девизом: «Годится все»; но это уже было чересчур даже для нее, ни в чем не знавшей удержу.
— Заложили ожерелье?
— Заложила.
— Сдали в ломбард? Снесли ростовщику?
— Именно. Другого выхода не было. Мне во что бы то ни стало нужен был ее роман, чтобы посолить шахту, а Том не соглашался пожертвовать ни пятерки на удовлетворение алчности этой пиявки Морхед. Он только твердил: «Какие глупости. Совершенно исключено. И речи быть не может». Ну, я съездила украдкой в Лондон, отнесла ожерелье в ювелирную лавку «Эспиналь», заказала там копию и пошла в ломбард. Правда, это только так говорится — ломбард, на самом деле классом выше, вернее будет сказать: взяла ссуду в банке под залог.
Я высвистал обрывок какого-то мотивчика.
— Значит, те жемчуга, что я получил для вас сегодня утром, — поддельные?
— Культивированные.
— Надо же! Ну и жизнь у вас, у теток! — Я не сразу решился задать вопрос, который неизбежно должен был ранить ее нежную душу, тем более — во взволнованном состоянии, но, с другой стороны, долг племянника требовал от меня указать ей на слабое место: — А что если… боюсь, вам будет неприятно это слышать, но что если дядя Том узнает?
— В этом-то все дело.
— Я так и подумал.
Она сглотнула, как третий бульдожка.
— Если бы не это чертово невезение, он бы и за миллион лет не узнал. Том, дай Бог ему здоровья, не способен отличить Кох-и-нор от стекляшки из универсального магазина.
Тут она была права. Дядя Том, как я отметил выше, — страстный собиратель старинного серебра, в подсвечниках, орнаментах, завитках и венчиках он даст фору любому, но дамские украшения для него, как и для большинства представителей сильного пола, — книга за семью печатями.
— Но теперь завтра к вечеру ему все станет известно. Объясняю, почему. Он, как я тебе уже сказала, зашел в мою комнату, мы с ним немного поболтали весело и дружески, и вдруг он… О, Господи!
