Долли вернулась на террасу. Когда она уходила, Мыльный дремал над детективным романом, но сейчас его шезлонг был пуст. Она обратилась к миссис Барлоу, женщине с подбородками, выполнявшей на лужайке дыхательные упражнения.
— Не видали моего мужа, миссис Барлоу?
— Мне кажется, миссис Моллой, его позвали к телефону. В этот самый миг пропавший муж показался в стеклянной двери. На его благообразном лице читалось волнение. Он торопливо подошел к жене.
— Киска!
— В чем дело, пупсик?
Мистер Моллой бросил взгляд на миссис Барлоу. Она вернулась к дыхательным упражнениям, но даже у глубоких дыхателей есть уши. Мистер Моллой поманил жену в дальний конец веранды.
— Звонил Шимп.
— Чего ему надо? Решил снова поторговаться насчет условий?
Мистер Моллой мотнул подбородком. Он ответил не сразу. Всегда неприятно сообщать горькую весть.
— Нет, — отвечал он. — Боюсь, киска, я тебя огорчу. Он в местной гостинице и думает утром заявиться сюда.
Долли уставилась на мужа, не веря своим ушам. На лужайке миссис Барлоу начала исполнять африканский танец. В другое время она приковала бы к себе все взгляды, но сейчас ее па остались без внимания.
— Что?!
— Правда.
— Едет сюда?
— Завтра, как только встанет.
— А белобрысый тип?
Мистер Моллой помрачнел еще больше.
— Сдается, киска, на этот раз нам крупно не повезло. Белобрысый тип больше Шимпу не помеха. Вот ведь подлость: он написал Шимпу письмо. Оказывается, Шимп зря думал, будто тот на него зол. История долгая, я половины не понял, но, если верить Шимпу, этот тип кидался в него не булыжниками, а какими-то пирожками, которые не хотел оставлять на тарелке, чтобы не огорчать хозяйку. А по лестнице бежал, чтобы извиниться. Бред какой-то, но так уверяет Шимп.
— Черт!
— Вот и я думаю, — кивнул мистер Моллой. — Мало нам этот типа. Если еще и Шимп будет отираться рядом и смотреть под руку, мы далеко не уедем. Ты же его знаешь. У него глаза на затылке.
— Надо избавиться от Шимпа, вот и все.
— Вот и все! А как?
— Придумаю. Поди, погуляй, а я пораскину мозгами. Мистер Моллой послушно отправился гулять. Время от времени, совершая очередной круг по лужайке, он бросал взгляд на задумчивую подругу жизни. Может быть, думал он, она сумеет выпутаться и в этих исключительных обстоятельствах. Долли всегда была мозгом их фирмы. Сам он сознавал свою ограниченность. Дай ему доверчивого слушателя (желательно, чтобы в детстве того лягнула в голову лошадь), час времени, чтобы рассказать про нефтяные акции, и простор для жестов — вот тогда он совершит чудеса. Увы, это единственный дар, которым наделила его природа.
