– Я провожу вас до такси.
Его голос вновь был решителен и тверд, и она не стала возражать, понимая, что в данном случае это бессмысленно. Попрощавшись со всеми и выйдя за двери Клуба на улицу, почти по-зимнему холодную, Юлия почувствовала, как Владимир властным жестом взял ее под руку.
Какое счастье – выпал снег!
Юлия застыла на высоком крыльце. Погруженные в свои разговоры, за плотными шторами посетители Клуба не видели, что ветер успокоился и начался тихий снегопад. Теперь она с восхищением взирала на белизну первого, нетронутого снега под ногами, на круговерть снежных хлопьев, сверкающих в мягком свете уличных фонарей. Голос Владимира вернул ее к действительности.
– Вам в какую сторону?
– К центру. И как можно быстрее, – мягко освобождаясь от его руки и давая понять, что она торопится и ей не до разговоров, сказала Юлия.
– Я могу позвонить вам, чтобы узнать, как вы доехали?
– Вряд ли это необходимо, – почти скороговоркой произнесла Юлия.
Она посмотрела на Владимира и, сама не понимая своих действий, негромко назвала свой номер телефона. «Что за «тип», – пронеслось у нее в голове, – и зачем я дала ему номер телефона?» И, стараясь справиться с сумятицей чувств, как можно тверже и вежливее произнесла:
– Спасибо за беспокойство, – и повторила: – Вряд ли это необходимо.
Она думала, что Владимир станет возражать ей, но он только улыбнулся и промолвил:
– Тогда до следующей среды. Вы придете еще раз?..
– Не знаю, – честно ответила Юлия.
– Приходите, я буду вас ждать. Нам есть о чем поговорить.
– Постараюсь, – и это снова было совершенно честно с ее стороны. Она вдруг поняла, что действительно постарается прийти сюда на следующей неделе. Вслух тем не менее осторожно пояснила: – Вы ведь знаете, ничего нельзя загадывать заранее...
Рядом притормозила машина, и Юлия нырнула в ее мягкую теплоту, даже не кивнув своему провожатому на прощание.
– Пожалуйста, до Кутузовского, улица Дунаевского.
– За сотню, идет? – весело отозвался шофер.
– Идет, только не гоните. Дорога скользкая.
– Довезу как по воздуху, не сомневайтесь.
Юлия забилась в уголок на заднем сиденье. Она давно уже, с тех самых пор как узнала про свой статус ВИЧ-инфицированной, играла в такую игру: а что будет, если... Если, например, вот этот милый, добрый, как все толстяки, дядька узнает про ее диагноз? Как он поведет себя? Остановится и выгонит из машины, а сам поедет в ближайшую ночную мойку, чтобы продезинфицировать свою тачку? Или, стиснув зубы, все же заработает обговоренную законную сотню, трясясь от страха заразиться?.. А если бы он был ее знакомым, соседом или сантехником, работал бы у нее в доме – что, перестал бы с ней здороваться, общаться? Проклял и заклеймил бы ее как исчадие ада, как сделали некоторые ее знакомые?
