С клубом, где, по слухам, познакомились мой муж и та женщина, вышло все и вовсе чудесно. Знаете, я года два еще не могла спокойно там проезжать: он был рядом с ее домом, и я все щурилась, не стоит ли там машина мужа. А потом я устроилась на любимую работу, и мне пришлось однажды волей-неволей пойти в этот клуб, чтобы взять интервью у владельца. Клуб ремонтировали, переименовывали, в итоге я написала про него десятка три статей и к третьему моему приходу туда уже перестала озираться и вздрагивать (что я ожидала увидеть? следы мужниного грехопадения на потолке?). Я вела им рекламную кампанию, обедала там, ужинала, танцевала в одиночестве, чтобы достоверно написать про акустику, меня научили там пользоваться всеми приборами, вкусно кормили и вообще любили. Другими словами, я вынуждена была это место посещать по служебной надобности и накрепко его себе присвоила. Так этот якорь стал из болезненного – любимым.
А потом, в другой уже моей жизни, у меня началась частная психологическая практика. Первой моей клиенткой оказалась молодая женщина – ее муж влюбился в тренершу по верховой езде и не скрывал это. Тренером была девица моложе и активнее моей клиентки-домоседки, которая к тому времени не могла слышать цокот лошадиных копыт.
Мучилась она ужасно. Мы с ней жили неподалеку друг от друга, рядом с парком. И в этот парк каждое утро приводили лошадей на прогулку. Каждое утро она просыпалась и слышала звук, который символизировал ее женскую несостоятельность. Она ненавидела лошадей и все, что с ними связано. Муж между тем каждый уикэнд скакал галопом и рысью и закупал амуницию. Во всех смыслах.
Мы с ней долго ломали голову, что делать. Придумали. Она пошла на занятия по верховой езде к тренеру-мужчине. С мужем графики не совпадали, мы за этим следили. Она начала с жаром обсуждать с мужем иноходь и стоимость седел. Он поначалу презрительно хмыкал, потом присмотрелся, потом забеспокоился. Спустя несколько месяцев она оставляла на него ребенка и уезжала тренироваться за черту города. У нее страсть к лошадям оказалась серьезнее, чем у него к тренерше. На момент окончания терапии они вместе освоили какую-то конную базу за городом и ездили туда уже всей семьей. О судьбе тренерши (до сих пор помню, как ее зовут) мне больше ничего неизвестно. А началось все – помните? – с непереносимого для моей клиентки утреннего цокота лошадиных копыт.
То есть по нашему с вами вопросу – появление в вашей жизни новых, неприятных и болезненных якорей – я очень рекомендую операцию «присвоение». Было вашим – стало нашим. И не бойтесь. Это весело.
