Конечно, настоящий герой срочно придумал бы альтернативный способ бегства. Например, догадался бы, где на «Прометее» находятся спасательные шлюпки, и прорвался туда сквозь ряды врагов… Но я мог двигаться только по прямой, и остается благодарить судьбу, что альтернативный способ все же не понадобился. В мое последнее рассуждение явно вкрался просчет, ибо стоило мне осознать безвыходность положения во всей красе, как портал заработал (из чистого упрямства я не переставал его проверять)…
Разумеется, я тотчас остановился как вкопанный, за что был награжден чувствительным толчком в спину и слегка сдавленным вскриком:
— Совсем сдурели, что ли?!
— Задержите их на несколько секунд! Любой ценой! — заорал я, тоже не особо сдерживаясь и поспешно формируя в мозгу картинку. Предчувствуя, что долго возиться с порталом мне никто не даст, я выбрал для перемещения самый, пожалуй, знакомый объект во Вселенной: кабинет своего собственного замка на Новой Калифорнии…
К счастью, прошло без осечек: едва завершив образ, я послал порталу соответствующую команду, и в паре шагов впереди послушно замерцала арка, в искаженной перспективе которой виднелся мой письменный стол, залитый красноватым солнечным светом… Чуть не забывшись, я дернулся вперед, но вовремя одумался, обернулся (за спиной уже вовсю шла перестрелка), не слишком нежно схватил Гаэль за свободную руку и потянул за собой…
Вот так, довольно буднично, я и сбежал с «Прометея».
Мой кабинет совершенно не изменился за прошедшие недели: все предметы мебели и вещи располагались на привычных местах и являли собой комбинацию бестолкового беспорядка (который разводил я) и образцовой чистоты (которую наводил обслуживающий персонал). Это сыграло со мной злую шутку — на мгновение показалось, что можно просто присесть в кресло, закрыть глаза, и все случившееся безвозвратно канет в фантасмагорический, но абсолютно безобидный мир снов…
Но кануло что-то другое. А именно бластер, просвистевший над моим плечом и пробивший сдвоенное стекло. Звон осыпающихся осколков сопровождался неожиданным резким смехом, и я повернулся к Гаэли, намереваясь задать вопрос типа «зачем вы это сделали?». Но подобные слова замерли у меня на языке и быстро трансформировались в резкое:
— Прекратите истерику!
Действительно, у Гаэли тряслись руки, подрагивали губы — казалось, она вот-вот разрыдается. И хотя в свете того, что она, вполне вероятно, только что спасла мне жизнь, стоило выразиться помягче, но… понимаете, у меня резко отрицательное отношение к женским истерикам. Я их попросту пугаюсь…
