— Хотите знать, Вустер, зачем я пришел к вам? Скажу: за вами следят, за каждым вашим шагом. И если вы попытаетесь украсть корову и вас поймают — сядете в тюрьму как миленький, уж вы мне поверьте. Не надейтесь, что сэр Уоткин побоится скандала. Он выполнит свой долг и как гражданин, и как мировой судья.
Спод положил мне на плечо руку — в жизни не испытывал ничего противнее. Не говоря уж о символичности жеста, как выразился бы Дживс, он больно стиснул плечо, будто лошадь укусила.
— Вы опять изволили сказать «Да»? — спросил он.
— Нет, нет, — заверил его я.
— Очень хорошо. Уверен, вы сейчас думаете: «Никто меня не поймает». Воображаете, будто вдвоем с вашей драгоценнейшей тетушкой перехитрите всех и украдете-таки корову. И не мечтайте, Вустер. Если вещь пропадет, как бы искусно вы с вашей сообщницей ни заметали следы, я ее непременно найду и превращу вас в отбивную. Именно в отбивную, — повторил он с наслаждением, будто дегустировал марочное вино. — Уяснили?
— Вполне.
— Уверены, что все правильно поняли?
— Вне всякого сомнения.
— Великолепно.
На веранде появилась тень, и куда девался хамский тон Спода, он заворковал с тошнотворной сердечностью:
— Дивный вечер, правда? Необыкновенно тепло для середине сентября. Ну, не буду больше отнимать у вас время. Вы, вероятно, пойдете переодеваться к ужину. Всего лишь черный галстук. Мы здесь не слишком чопорны… Да?
Вопрос был обращен к приблизившейся тени. Услышав знакомое покашливание, я сразу понял, кто это.
— Я хотел поговорить с мистером Вустером, сэр. Я к нему по поручению миссис Траверс. Миссис Траверс шлет свои наилучшие пожелания и просит передать вам, что она сейчас в голубой гостиной и будет рада видеть вас, если вы сочтете возможным поспешить к ней туда. Она желала бы обсудить с вами нечто важное.
Спод фыркнул в темноте.
— Стало быть, миссис Траверс уже прибыла?
— Да, сэр.
— И желает обсудить с мистером Вустером нечто важное?
— Да, сэр.
— Ха! — издал Спод и удалился с резким, отрывистым смехом.
Я встал.
— Дживс, — сказал я, — вы должны выслушать меня и дать совет. Интрига запутывается.
Я надел рубашку и трусы до колен.
— Ну как, Дживс, — спросил я, — что вы мне скажете?
Пока мы шли к дому, я посвятил его в перипетии последних событий, потом оставил его размышлять над ними в поисках выхода, и быстро принял ванну. Теперь я с надеждой глядел на Дживса, как тюлень, ожидающий, что ему кинут кусок рыбы.
— Придумали что-нибудь?
— Увы, сэр, пока нет.
