Господин Путин, пока слушал вопрос, рассеянно крутил пресс-папье, которым только что прижимал невысохшие чернила на протоколе о принятии Узбекистана в ЕврАзЭС. Он пытался закрутить его юлой, и у него плохо получалось, отчего выглядел он огорченным.
* * *
Одна журналистка попросила прокомментировать идею движения «Наши», что современная политическая элита – это поколение пораженцев.
– Кого так называют? – недоуменно переспросил президент.
Кажется, он и правда сначала не понял, что так называют его. Ведь именно он является современной политической элитой.
* * *
– Мы не из носа выковыриваем эту цену! – раздраженно говорил президент Владимир Путин о российских прайс-листах на украинский газ.
* * *
Отвечая на вопрос, насколько газопроводы заменили России ракеты, господин Путин успокаивал западного журналиста:
– Во-первых, ракет у нас еще достаточно.
И он рассказывал про испытания новой системы вооружений.
– Эта система… как бы помягче сказать… – размышлял он, позабыв о газопроводах. – Для нее что есть система ПРО, что нет системы ПРО… Ей безразлично. Работает на гиперзвуке…
* * *
Журналистке, выступавшей без микрофона и говорившей о том, что независимую прессу в регионах душат чиновники и «одного редактора так по голове стукнули…», президент России сочувственно заметил, пожав плечами:
– Это и есть политическая борьба.
* * *
Владимир Путин рассказывал госпоже Пилар Бонет о прозрачности компании «Росукрэнерго».
В тот момент, по-моему, не президент России убеждал испанскую журналистку в своей правоте, а мужчина умолял женщину поверить ему, что он в кои-то веки говорит чистую правду, на 100 процентов, а не на 60, как раньше, и даже не на 99, как часто бывает в последнее время.
* * *
В самом конце беседы неутомимая испанская журналистка проявила признаки оживления:
– Опять развязалась полемика вокруг захоронения тела Ленина. Какова ваша позиция по этому вопросу?
– Вам-то что? – не выдержал наконец президент России. – До Ленина добрались…
То есть вообще ничего святого у иностранных корреспондентов не осталось.
* * *
Венгерский журналист, переполненный эмоциями по поводу перспектив превращения своей страны не только в энергетический центр Европы, но и в центр распределения продукции из Азии, которая может поступать через транспортную систему России, спросил, способна ли помешать этому эмоциональность.
– Я боюсь, что я отвечу так, как вы спросили, – сказал господин Путин. – Давайте вы спросите так, чтобы я понял.
