И потом, он так молод. Видимо, главное — в этом. Нет, леди Констанс не возражает, чтобы лакеи или полисмены были молодыми, но может ли не очень зрелый человек читать в глубинах сознания?
Именно с этой мыслью, мучительной, как зубная боль, леди Констанс и уснула.
Проснулась она тоже с ней, а завтрак растревожил еще больше. Судя по всему, новый врач не мог вернуть к нормальности ее брата Кларенса.
После завтрака она пошла к герцогу, чтобы выразить сочувствие, надеясь при этом, что болезнь не ухудшила и без того плохой характер. Гораздо меньшие причины приводили его в такое состояние, что так и казалось, будто перед тобой — что-то из Апокалипсиса.
К счастью, он был сравнительно тих — сидел в постели, читал газеты.
— А, это ты! — сказал он.
Возможно и более сердечное приветствие, но леди Констанс, истинный философ, решила, что спасибо на этом, и широко улыбнулась.
— Ну, как ты, Аларих?
— Плохо.
— Нога болит?
— Еще как!
— Могло быть и хуже.
— Ты так думаешь?
— Мог сломать шею.
— Да уж, мог. Этот чертов врач меня не спас бы.
— Я как раз хотела о нем поговорить.
— И я. Налетает, толкает!..
— Он очень молод.
— Ну и что? Я в его годы не толкал людей с лестниц.
— Нет, я хочу сказать, он молод для врача. Почему ты его пригласил?
— Кого-то надо позвать, Эмсворт совсем плох!
— Да, это верно. Знаешь, Аларих, он ночью бродил по дому. Хотел звонить насчет свиньи.
— Ночью?
— В четвертом часу. Меня разбудил.
— Вот почему ты так плохо выглядишь, — обрадовался герцог. — Прямо дохлая мышь. Да, звонит по ночам… Как тут обойтись без доктора? Сегодня звонит, завтра скажет, что он не граф, а вареное яйцо. Жаль, что ты уедешь. Вообще от тебя толку мало, но чем больше тут народа, тем лучше, а я у вас вечно жить не могу. Встану — уеду. Надо смотреть за ремонтом.
— Но, Аларих…
— Разве это работа, без хозяина! Я не за то им плачу, чтобы рассказывали друг другу анекдоты. Стоят, курят… Нет, не за то.
— Но, Аларих, я не уезжаю.
— Ты забыла. У тебя муж в Америке.
— Он приедет сюда. Мы тут пробудем до осени.
— Приедет, как же! Задержится. Работы много. Он так и пишет. Да, забыл тебе сказать. Ко мне попало его письмо.
Леди Констанс вскрикнула.
— И ты прочитал?
— Проглядел. Много чепухи.
— Ну, знаешь!
— Откуда известно, кому оно?
— Это пишут на конверте.
— Не заметил.
— И в начале письма.
— Так было «Душенька». Может, это я. Да и вообще, какая разница? Я тебе все сказал. Можешь не читать.
— Дай письмо!
— Лезь под кровать, оно упало, — посоветовал герцог. — Ветер, знаешь, сквозняк. Вываляешься в пыли. Оно у самой стенки.
