и ангельское пенье тебя утешит. Пошли, Данстабл.
6
Мы не скажем, что леди Констанс обрадовалась посетителям. Она скорее растерялась, и взгляд, сперва обратившийся к Галли, напоминал о Медузе. Правда, увидев герцога, она помягчела; Галахад был способен на все, но Аларих не разбудил бы ее без очень весомой причины.
Герцог и начал беседу. Человек слабый испугался бы этой царственной женщины в косметической маске, слабый — но не он.
— Конни! — сказал он. — Где ты поселила этого Траута? Леди Констанс спросила в свою очередь:
— Почему ты бродишь по дому в такой час?
Тут герцог нашелся сразу. Не для того он лез по лестнице, чтобы отвечать на всякие вопросы.
— Не в этом дело. А вообще, я ищу этого гада.
— Зачем? — не унялась леди Констанс. — Подожди до утра.
— Не могу, — отвечал герцог. — Он сбежит. Надеюсь, еще не сбежал.
Леди Констанс настолько не была готова к такой напряженной беседе, что обратилась за помощью к своему брату Галахаду.
— О чем он говорит, Галли?
— Очень просто, Конни, — отвечал добрый Галахад. — Он думает, что Траут украл у него картину и где-то спрятал. Насколько я понимаю, он хочет его пытать, пока он не выдаст тайника. Очень разумно. Всегда дает плоды.
Как ни убедительны были объяснения, леди Констанс поняла не все.
— Аларих, — спросила она, — почему ты подозреваешь мистера Траута?
— А кто еще может украсть?
— Почему ты думаешь, что ее украли?
— Картины сами не сбегают.
— Все равно не поняла.
— Если она исчезла, кто-то ее взял. Эмсворт был в галерее и видел, что ее нет.
— Кто, Кларенс? — Леди Констанс мгновенно успокоилась. — Неужели ты ему веришь? Ты же знаешь его. В детстве он говорил, что у него под кроватью живут индейцы.
— Вызови Траута! — вскричал герцог.
— И не подумаю. Пойдем в галерею, посмотрим сами. Через несколько минут она продолжала:
— Ну, вот видишь! Герцог ответить не мог.
— Я же говорила! Кларенс, как вылитый. Может быть, разрешишь мне лечь и заснуть, если удастся?
Она ушла, превосходя гордостью всех своих предков женского пола, хотя многие из них специализировались на этом грехе; а Галли пощелкал языком.
— Расстроилась, — сказал он.
— Как и я, — прибавил герцог.
— Странно, что Кларенс так ошибся.
Герцог выразил свои чувства, фыркнув особенно громко.
— А что странного? Он не рассеянный, он слабоумный. Идет ночью к свинье, потому что видел сон. Потом заходит ко мне и швыряется столами. Лепечет о каких-то кошках. А главное, не видит картин. Надо бы вызвать врача.
