— А то, знаете, я должен в три часа быть у сэра Родерика Глоссопа. Конни сказала, чтоб я пригласил его сюда, но это., это… нет! Вы его знаете?
— Недавно сидел с ним рядом на банкете.
— Говорят, очень талантливый человек.
— Да, так он мне и сказал. Он себя очень ценит.
— Конни хотела, чтобы я его привез, для герцога. Надо пойти к нему, а я хочу к Пудингу. Мы успеем до трех?
— Вполне. Выпьем кофе и пойдем. Вероятно, там будет мой племянник. Очень приятный, вам он понравится.
Мартышка прибыл к Плуму примерно тогда, когда графы вышли на улицу, и сразу попытался занять десять фунтов. Конечно, Хорес обещал куда больше, но, пока что, с деньгами как-то спокойней.
Однако он быстро обнаружил, что перед этим сыщиком сам Пуффи Проссер снял бы цилиндр. Начавши со слов, которыми Полоний[31] напутствует Лаэрта (известных, как ни странно, людям, и не читавшим Шекспира), мистер Плум сообщил, что, расставаясь с деньгами, он испытывает неприятное чувство, словно гладит бархат против ворса, а Мартышке не дал бы в любом случае, ибо слишком ценит их дружбу.
По этой причине оба графа застали некоторую напряженность. Правда, встреча с лордом Икенхемом обрадовала сыщика, но слова лорда Эмсворта вернули ушедшую было сдержанность. Красть свинью он отказался.
— Не могу, — сказал он.
— А? Что? Не можете?
— Нет. Я их боюсь. Меня укусила одна свинья.
— Императрица вас не укусит, — утешил его лорд Эмсворт.
— Вы думаете?
— Конечно. Она — как ягненок.
— Ягненок меня тоже кусал. Лорд Икенхем удивился.
— Какая у вас странная жизнь, Пудинг! — сказал он. — Как-нибудь расскажете, от кого вам удалось увернуться. Ну что же, нет — так нет. Но я в вас разочарован. А вам, Эмсворт, надо спешить, а то не успеете к Глоссопу.
— А? Что? Да, да, да, спешить.
— Вы уходите? — спросил мистер Плум. — Куда?
— На Харли-стрит.
— И я с вами, — сказал сыщик, облюбовавший мечтательного пэра. — Надо кое к кому зайти. Возьмем кэб.
Когда они вышли, лорд Икенхем заметил:
— Провал. Чистый провал. Интересно, почему свинья его укусила? Что он ей сделал? Ну, ладно. Скажи лучше, где Полли. Ее нет дома?
— Есть. Она у себя. Плум сказал, одевается. Лорд Икенхем громко крикнул:
— Полли! Ого-го-го!
Из недр квартиры послышался голос, который даже мрачный Мартышка признал серебряным:
— Кто там?
— Выйди сюда!
— Да кто там?
— Фредерик Алтамонт Корнуоллис Твистлтон, пятый граф доброго старого Икенхема. Неужели ты забыла дядю Фреда?
— О-о! — закричал серебряный голос, по коридору зацокали легкие ножки, и фигурка в кимоно вбежала в комнату.
