Вообще-то, если бы их разделяла вся комната, все равно забыться не удалось бы — человек был на редкость словоохотлив и явно соскучился по слушателю.
— Привет, — начал он. — День какой, а? Давайте я к вам поближе сяду. Любезный, принесите-ка мяса, вон туда, где этот джентльмен!
Он шмякнулся на стул рядом с Бакстером и продолжил свою речь. Со вчерашнего дня поговорить не с кем!
— Ну и местечко! Одни глухари деревенские. Вы надолго сюда?
— Я неподалеку живу.
— Сочувствую. Я бы тут жить не смог. Приехал по делу и задержусь. Поверьте, всю ночь не спал, из-за этой тишины. Только задремлю — птица кричит, я прямо подпрыгнул. Потом кошка заорала. Лежу, жду — вот, сейчас мяукнет, чтоб ее, честное слово! Нет, сельская жизнь — не для меня. Может у вас удобный дом, друзья какие-нибудь, а одному здесь не вынести. Город, видите ли! Один кретин мне сказал, что у них есть кино, я туда кинулся, и что же? Только по четвергам и пятницам. Ну, дыра! Церковь стоит, говорят — норманнская, в общем, старинная. Вообще-то я в церковь не хожу, но тут пошел поглядеть. Там кто-то сказал, что в конце главной улицы — замечательный вид. Пошел, взглянул. Теперь — все, больше видов нету, разве что еще одна церковь. Я до того доскучался, что к методистам пойду, если они тут есть.
Свежий воздух, недостаток сна и гул в зале притупили чувства Бакстера. Ел он в полудреме, едва кивая, но сотрапезник и не нуждался в ответах.
— Что люди делают в таких местах? — продолжал он. — Конечно, если ты тут вырос, это еще ничего. Вроде дальтоника, а? Живешь и не замечаешь. А вот приезжему — плохо. Скучно. Устроили бы скачки, земля есть, препятствия — пожалуйста. Так ведь не додумались! Прямо теряешь веру в людей. Если я…
Бакстер дремал. Держа мясо на вилке, он пребывал в том промежуточном состоянии, которым природа в дневное время заменяет обычный сон. Видимо, толстый субъект этого не заметил. Голос его прекрасно убаюкивал.
Вдруг он умолк. Бакстер дернулся и заморгал. Ему показалось, что сотрапезник сказал: «Привет, Фредди!», а дверь открылась и закрылась.
— Э? — осведомился он.
— Да?
— Что вы сказали?
— Я говорю про…
— Мне послышалось: «Привет, Фредди!» Субъект посмотрел на него с сочувствием.
— Заснули, наверное. Померещилось. С чего мне говорить «Привет, Фредди?»
Ответа Бакстер не знал; однако ему казалось, что на границе дремоты, в дверях, мелькнуло знакомое лицо. С другой стороны, зачем хозяйскому сыну ходить в этот «Герб»?
