— Ты же моя подруга… Если ты его украдешь, граф рассердится на папу…
— М-да… Хорошо. Сделаем иначе. Так, так, так… Минутку… Вот! Возьми меня как горничную.
— Ой, что ты!
— Возьми, возьми.
— Я не могу..
Джоан подошла к ней и твердо взяла ее за плечи.
— Эйлин, — сказала она, — не спорь. Ты меня не убедишь. Убедила бы ты волка, когда он гонится за хорошим, откормленным крестьянином? Вот так и тут. Эти деньги мне нужны, и я получу их. С этой минуты я — твоя горничная. Прежнюю можешь на время отпустить.
— Джоан, — сказала Эйлин, — это смешно, какая ты горничная? Слуги сразу тебя разоблачат. У горничных столько всяких дел, столько правил…
— Я их все знаю. Я была горничной.
— Не может быть!
— Была, была. Три года назад, когда совсем сидела на мели. Пошла по объявлению, и служила.
— Чего ты только не делала!
— Да, я делала почти все. Хорошо вам, сытым, можете размышлять над жизнью, а нам приходится работать.
Эйлин засмеялась.
— Знаешь, — сказала она, — ты всегда меня побеждала. Спорить незачем?
— Конечно. Да, запомни, я тебе не Джоан, я — Валентайн. Нет, нет. Три года назад меня так называли, но сейчас выберем что-нибудь другое. Тебе ничего не приходит в голову?
Эйлин задумалась.
— Может быть, Симеон?
— Замечательно! Ну, репетируем. Скажи это мягко, но отрешенно, как будто я червь, который тебе скорее нравится.
— Сим-сон…
— Неплохо. Еще раз, повысокомерней.
— Симеон… Симеон… Симеон.
— Прекрасно!
— Чему ты смеешься?
— Да так, вспомнила. Наверху живет один человек, я вчера учила его предприимчивости. Интересно, что бы он сказал, если бы увидел, как я осуществляю свои советы на практике?
1
На следующее утро Эш сидел дома и пытливо читал объявления в «Морнинг Пост». Привычные филантропы продолжали свое дело. Брайан Макнил приманивал народ золотом, равно как и Энтус Брюс, Данкан Макферлейн, Уоллес Макинтош и Доналд Макнэб. Молодой христианин по-прежнему жаждал тысячи. Однако было тут и новое:
«Требуется молодой человек приятной наружности, бедный, предприимчивый, смелый. Работа опасная и тонкая. Плата высокая. Обращаться с 10 до 12 в юридическую контору Мейнпрайс, Мейнпрайс и Бул, Денвер-стрит, 3».
Пока он читал, небольшие часы, стоявшие на столике, пробили 10.30. Вероятно, именно это все и решило. Если бы он мог пойти туда попозже, барьеры лени преградили бы ему путь; а так — он мигом вскочил.
Обувшись и кинув взгляд в зеркало (да, наружность приятная), он схватил шляпу, выбежал на улицу и схватил такси, ощущая, что готов на все, кроме убийства. Ему всегда нравились книги, где рыцари вскакивают на коня и скачут к дракону. Такси и юристы — практически то же самое. С такими чувствами он и входил в контору.
