Но вот опять забрезжила искра мысли. Сделав какое-то безотчетное усилие, он приказал себе: «Нужно собраться!» И тут же почувствовал, как тело нaливается силой жизни, а открыв глаза, увидел ту же серую неопределенность, в которой не было ничего, — ни cвeтa, ни звука, ни движения...
Аверин напряг зрение — здесь же вот должна быть его рука, только что лежавшая на подлокотнике кресла! Да, рука оказалась на месте, он сразу же увидел и почувствовал ее, как только вспомнил.
Значит, это у него что-то со зрением? Нарушилось поступление крови к мозговым тканям, к зрительному центру... Еще усилие, и он видит пульт управления, затылок сидящего в кресле Григория. А где остальные? Ага, вот же они — Воронов, Балашова, Невский... Кажется, все в порядке, но смутное беспокойство все еще не оставляло его: чего-то всетаки не хватает.
Он словно по кусочкам собирал этот неведомо как и почему исчезнувший мирок и никак не мог понять, что еще в нем должно быть. Попытался поднять руку — не получилось. Тогда он представил, что уже поднял ее — в то же мгновение рука оказалась перед самыми глазами... Это было внове и казалось невероятным, Он не чувствовал упадка сил, в нем, в его сознании бурлила какая-то энергия, но именно какая-то, и он не имел понятия, как с ней поступать, как использовать ее.
Может быть, здесь представление о действии эквивалентно самому действию? Ладно, потом разберемся... Интересно, как чувствуют себя остальною?
Он еще не успел внимательно присмотреться к лицам товарищей, как обстановка изменилась снова: стены корабля сделались совершенно прозрачными, и куда бы он ни направлял взгляд — всюду сияли звезды, хотя от пустоты людей по-прежнему отделяли прочные стены корабля. Это не виделось, но безусловно ощущалось.
— Мы прибыли, — поднимаясь, сказал Григорий. — Можно выходить, не надевая скафандра.
— Ку-уда? — удивленно спросил Новский. — Прямо в космос?
— Смотрите внимательно. Не спеша, не напрягаясь.
Стены будто вообще перестали существовать.
Вместо них открылась необозримая перспектива сводчатых залов, переходов, небольших помещений с какими-то механизмами... Все это было призрачно и прозрачно, а где-то там, внизу величественно плыл в бездонных глубинах бирюзовый шар родной планеты.
— Но где же все это помещается? — спросил пораженный Аверин, вертя головой во все стороны. — Здесь, по крайней мере, сотни километров в радиусе! А «Черный принц»... Или мы внутри?
— Совершенно верно, — кивнул Григорий. — Но здесь иное пространство-время. Ваши измерения «Черного принца» извне дают величину, не превышающую нескольких десятков метров. Однако в этот объем при желании можно было бы «вместить» всю Солнечную систему, десятки и сотни звездных систем: просто это информационное пространство. Немного позже мы постараемся объяснить вам сущность этого парадоксе, а сейчас нас ждут более неотложные дела. Прошу!
