Oн исчез так же, как появился. Невский покрутил головой, хмыкнул, медленно поднялся, побрел по берегу... Все это Воронов видел уже собственными глазами — из собственного тела, а пережитoe казалось ему теперь каким-то мгновенным помутнением сознания... Или сном? Легко сказать — «контроль над желаниями й мыслями»! Или это есть именно то, самое главное, чему должны мы, люди, учиться на планете?
Чтобы потом, не нанося вреда самим себе и остальным, жить в таком вот будущем, где «все возможно», где все — «по щучьему зелению, по моему хотению»? А разве не на это нацелен, в конечномто счете, весь наш технический прогресс, зея наша кнопочная цивилизация? В самом деле: когда-то мы придумывали рычаг, чтобы с помощью незначительного мышечного усилия ворочать глыбы вещества. Потом — кнопка, включающая громадные мощности... Наконец, биоманипуляторы, позволяющие воспроизводить воображаемые движения механическими приспособлениями. Что ж, наверное, когда-нибудь и мы сумеем среду своего обитания организовать таким образом, что все ее компоненты окажутся в безусловном подчинении нам...
Наверное, здесь такая среда, такое пространство уже существует, а мы в нем являемся инородными телами. И наше место, к сожалению, пока еще не здесь — наше место на «тяжелой и плотной планете Земля», где мы должны пройти определенную школу, совершенствуя свой мыслительный аппарат, дисциплинируя эмоции... Веселый разговор!
От этих мыслей Воронов пришел а совершеннейшее уныние. И, как ни странно, откуда-то появилась и начала все более крепнуть уверенность в том, что и его друг, Сергей, с которым он только что «воссоединился» самым таинственным и непостижимым образом, думает о том же. И настроение у него аналогичное... Наверное, при первом же yдобном случае нужно будет попросить хозяев базы ответить на эти вопросы, расставить все точки над «и». Как можно скорее, а не «потом, потом»... Может быть, они хотят, чтобы мы сами «выстрадали» эти знания? А наиболее оптимальным вариантом считают намеки да осторожные подсказки? Что ж, и так может быть...
— Знакомьтесь, друзья, — улыбаясь, предложила Эо. — Это Лола Брайтон, журналистка из Соединенных Штатов. А это Лена Балашова, журналистка из Советского Союза. Обе вы пишите о науке, так что общий язык, думаю, найдете легко и быстро.
Лена и Лола посмотрели друг на друга удивленно, настороженно, веря и не веря: каждой казалось, будто она смотрится в зеркало и видит в нем собственное отражение... Или Эо повторенную я каждой из них. И только когда они пожали друг другу руки, обменялись несколькими ничего не значащими фразами, стали различать маленькие особенности. «Какой напряженный, настороженный взгляд, — отметила Лена. — Кажется, в любую уйду готова отразить удар или сама ударить...»
