– Когда вы в последний раз ели? – Это спросила тетя Бесси.
– Не помню, – ответил Натаниэль.
– А давно вы спали? – негромко спросил Барк.
– Давно. – Голос Белль немного дрожал.
– Где ваш дом? – продолжала спрашивать тетя Бесси.
– У нас нет дома, – последовал ответ. Наступило неловкое молчание.
– И никто из вас не видел, что надвигается шторм?
Снова молчание.
– Вы все живете вместе с мисс Далси? – осведомился суровый мужской голос.
– Да, – с чувством отозвался Натаниэль, и на губах девушки появилась ласковая улыбка. – Далси о нас заботится.
Она едва разбирала, о чем идет речь, но сейчас это было неважно. Детишки, наконец, в тепле и в безопасности – это единственное, что имеет значение, и теперь можно, наконец, немного расслабиться.
Голоса все удалялись куда-то, и полупустой бокал выскользнул из ее рук. Веки отяжелели и закрылись. Сквозь сон Далси почувствовала, как чьи-то сильные руки подняли ее и прижали к груди. Она улыбнулась, вспомнив, как в детстве папа относил ее в кровать.
– Папа, наконец-то ты вернулся… – С глубоким вздохом она обвила его руками и уткнулась лицом в шею мужчины.
Далси ощутила, что ее положили на кровать, подоткнули одеяло. Она поймала руку отца, прижала к губам и вдруг услышала негромкое проклятие. Она тут же открыла глаза и встретила напряженный, немигающий взгляд Кэла Джермейна.
– Это вы! – Она вспыхнула и резко отпрянула. Господи Боже, она только что выставила себя круглой дурой!
Не сказав ни слова, он отвернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. И оставил ее один на один с жестоким стыдом.
Кэл снял с себя мокрую одежду и вытерся полотенцем. Потом подошел к окну и стал смотреть на море.
В такую ночь отправиться в путь может только безумец или преступник. А к какой категории отнести спасенную им компанию? Ведут они себя странно. Облокотившись на подоконник, он подумал, что они явно чего-то боятся. Кэл уже видел такой взгляд в глазах сотен южан, пострадавших от войны. Но эти семеро определенно что-то скрывают. А Далси Трентон? В ней видна какая-то жесткость, будто она готова идти против любого, кто станет угрожать ее подопечным.
Как только он увидел ее, то сразу подумал… Боже, какой же он дурак! В его жизни больше нет места женщине. Ни одной. А особенно той, что будет напоминать ему о прошлом. И все же… Она назвала его папой и поцеловала во сне, а он отреагировал на этот поцелуй неожиданно и совсем не по-отечески… Он со злостью отбросил полотенце и лег в постель. Но сон не шел. Ворочаясь с боку на бок, он будто снова ощущал прикосновение ее губ.
