– Старлайт, где мое платье? – Далси стояла посреди комнаты в рубашке и нижней юбке. Ее заставили несколько дней пролежать в кровати. Она ела в постели и спала как младенец, но сегодня решила взбунтоваться против своего вынужденного безделья.
– Оно слишком сильно пострадало от огня. Тетя Бесси сказала, что его уже не спасти.
– И велела его выбросить?
– Сожгла в камине. – Старлайт показала ей чудесное розовое платье с такой же шалью, окаймленной бахромой. – Взамен она велела перешить на тебя вот это.
– О-о, – Далси покачала головой, – слишком нарядно для работы.
– Тетя Бесси сказала, что тебе нельзя трудиться, пока руки не заживут.
Далси показала ей свои розовые ладони, покрытые шрамами.
– Но они уже почти зажили. А если я не буду работать, то чем же мне заняться?
Старлайт рассмеялась:
– По замыслу тети Бесси, ты составишь ей компанию. По-моему, в глубине души она очень довольна, что ей будет с кем поговорить. Она даже с детьми заводит беседы, хотя и следит, чтобы они не заговаривали первыми.
Когда Старлайт покончила с застегиванием целого рада маленьких пуговичек, Далси посмотрелась в зеркало. Было странно видеть себя в таком красивом наряде.
– Дети оделись?
– Фиона им помогает. Они скоро придут. – Старлайт поднесла щетку к густым темным волосам Далси. – Садись, я тебя причешу.
– Я не привыкла, чтобы со мной так носились!
Старлайт заколола Далси волосы двумя перламутровыми гребешками и отошла, чтобы оценить свою работу.
– Ну вот. Теперь ты как настоящая леди!
Не успела Далси ответить, как постучали в дверь. Вошли Фиона и дети, и все дружно ахнули, увидев ее.
– Выглядишь ты просто великолепно! – Фиона подбежала к подруге и обняла ее.
– Слишком великолепно, но, похоже, у меня нет выбора. Мое платье сожгли, – пожаловалась Далси.
– Давно пора, – засмеялась Фиона.
Спускаясь со всеми по лестнице, Далси положила руку Фионе на плечо.
– Ты уже окрепла?
– Конечно! Я могла бы отскрести полы в сотне комнат и подоить несколько дюжин коров.
Далси засмеялась:
– Смотри, как бы Джермейны не услышали и не заставили тебя валить деревья.
– Я вовсе не прочь этим заняться, – ответила Фиона. – Не знаю, в чем здесь дело, в еде или в мягкой постели, но я уже давно не чувствовала в себе такой силы.
Щеки Фионы и вправду горели румянцем, а под смеющимися голубыми глазами больше не было темных кругов.
– Итак, – произнесла тетя Бесси, как только они вошли в столовую, – вы, наконец, с нами, мисс Трентон.
Трое мужчин подняли на нее глаза.
