– Но каким способом? – произнесла Старлайт.
Далси оглядела своих юных подопечных.
– Пути Господни неисповедимы, – как можно бодрее произнесла она и, выпрямившись, продолжила: – Теперь пойдемте. Пора поприветствовать наших спасителей.
Тетя Бесси оторвалась от штопки и подняла взгляд. Она не очень любила чинить одежду, но все домашние хлопоты легли на плечи Роберта, и приходилось как-то помогать ему.
– Я вижу, вы, наконец, встали.
– Да. Спасибо вам за приют, за ночлег. И за то, что постирали одежду, – сказала Далси.
– За это благодарите Роберта. Ему не понравилось, что на полу лежит куча грязной одежды, и он решил пожертвовать сном ради стирки.
Тетя Бесси убрала с колен корзинку с шитьем. Лохмотья были выстираны и выглажены, но не перестали быть лохмотьями, и это оскорбляло ее достоинство.
– В столовой подан завтрак. Проходите.
Все вошли в столовую и широко раскрыли глаза от удивления: буфет, казалось, стонал под тяжестью нагруженных серебряных подносов.
– Здесь кукурузный хлеб, свинина и вареные яйца, – объявила тетя Бесси. – Я послала Дарвина подоить корову – детям необходимо молоко.
– Вы очень добры. – Далси дала каждому ребенку по тарелке, но дети стали хватать еду руками, что привело тетю Бесси в ужас.
– Какая невоспитанность! – негодующе произнесла она.
Далси хотела ответить, но пришлось сдержаться. Неужели она не видит, что дети умирают с голоду?! Она решила сама дать нужные указания:
– Еду надо класть на тарелки. Потом можете взять добавку. А пока берите только то, что можете съесть.
Наконец все уселись. Далси наклонила голову. Остальные сделали то же самое и взялись за руки, а девушка вполголоса заговорила:
– Благодарим тебя, Отче, за то, что дал нам убежище от бури, и за эту чудесную еду.
– Аминь, – нараспев отозвались дети и приступили к еде.
Далси коснулась кружевной скатерти.
– Какая красивая!
Пожилая женщина слегка растерялась. Сначала ее не на шутку рассердило полное отсутствие манер у гостей, а потом прозвучала эта молитва, которая тронула тетю Бесси до глубины души. Давно уже она не слышала у себя в доме таких слов. Сама она никогда не выставляла веру напоказ. А племянники вообще не выказывали религиозных чувств с тех пор, как вернулись с войны.
– Это бельгийское кружево.
Роберт поднес ей дымящуюся чашку чая. Его темные брюки и рубашка, как всегда, были идеально выглажены, а ботинки сияли.
Минутой позже вошел Дарв с кувшином молока. Наполняя детям стаканы, он отворачивался в сторону, словно не хотел смотреть им в глаза, а потом быстро взглянул на Старлайт. Та ела медленно, как будто никогда раньше этого не делала.
