— Тихо, тихо, Андрей, — голосом доброго психоаналитика заворковал Олег. — Это истерика, это в данном случае естественно. Я понимаю, шок. Понимаю, трудно сразу переварить. Но вот взгляни на это с других позиций. Что такое ты и твоя семья по сравнению с судьбой цивилизации? Тебе, может, своя хата и ближе к телу, а мы иначе подходим. Историю в белых перчатках не варят, понимаешь? Ну нельзя что-то реальное делать и не запачкаться. Да, грязь надо сводить к минимуму, но он ведь ненулевой, этот минимум. Просто прикинь, что было бы иначе. Вот пришли мы к тебе, попросили сложить голову за народное счастье. И куда бы ты нас послал? И кого бы ты на нас навёл? Вся наша борьба и накрылась бы медным тазом. Ну давай я перед тобой извинюсь. Тебе легче? А насчёт семьи — ну да, я всё понимаю. У меня, что ли, никого не было? Думаешь, мне это как с гуся вода?
В глазах его совершенно ничего не читалось. И это было куда убедительнее, чем на ходу спрограммированные озёра тоски и боли.
— Ты что, всерьёз воображаешь, будто я там, в Сети, стану на вас работать? — выдавил я из пересохшего горла.
— А почему нет? — удивился Олег. — Сам прикинь, чем там ещё тебе заниматься? К Ин-Ра каяться ты не побежишь, совесть не пустит. Ты ведь даже полковнику Гришко меня не заложил… хотя все основания были.
— Заложил, — горько усмехнулся я. — С подробностями и картинками.
— Ай, брось! — отмахнулся Олег. — Это ж не ты, это химия. Короче, как в Сети освоишься, так сам всё и поймёшь. Да, и семья. Материальная поддержка — это как плюнуть. Счёт свой разблокируешь, перекинешь на жену… будешь переводить деньги… типа проценты с твоих Игр… никто никогда и не подкопается. Тут без вопросов. А насчёт главного… Ну ты по совести скажи, видишь ведь, что человечество загибается?
— Вижу, — признал я. Врать не хотелось. Не совестно, а просто лень. Устанешь от этих наворотов.
— Согласен, что надо что-то делать?
— Согласен.
— Можешь предложить что-нибудь лучшее?
— Нет.
— Ты с нами?
Вдох… Паутина паузы… Нервный выдох.
— Я сам не знаю с кем.
— Это ничего, — улыбка Олега похожа на букву «ё». — Узнаешь. Скоро за тобой придут. Кстати, не бойся, — он сглотнул. — Больно не будет, всё схвачено.
— А пошёл ты…
Нечем было в него кинуть.
— Иду, иду, — кивнул Олег. И исчез с экрана. Пробежали из угла в угол розовые молнии, что-то треснуло — и стена вновь стала обычной стеной.
В обычной камере смертника.
