Нет, далеко ему было до королевы. То и дело инквизитор останавливался, подглядывал в бумажку, и в течение долгих пауз напряжённо сопел, причём уши его наливались цветом спелой малины. Куда там жаровне!
Хотя, конечно, графика у него тут была потрясающая.
— Признаёшь ли ты имевшие место прискорбные факты? — оторвался от пергамента де Брайен.
— Отчего ж не признать, — улыбнулся я. — Но вот насчёт прискорбных… Тут уж я никак с вашим преподобием не соглашусь. Мир, то есть, конечно, настоящий мир, а не это ваше рукописное средневековье — он куда больше и интереснее, чем вы думаете. Чем скорее вы это поймёте, ваше преподобие, тем лучше будет для всех. В конце концов, разве не глупо — сидеть, уткнувшись носом в монитор, щёлкать по клавиатуре и думать, что всё это взаправду. На улице, кстати сказать, весна, солнышко греет, ручейки по асфальту текут, бензиновые. Понимаешь, настоящие ручейки, не оцифрованные. И столько там дел, дорогой ты мой инквизитор… С девочкой хотя бы прошвырнуться куда-то, двойку по алгебре исправить.
Нет, это я зря. Нельзя нарушать правила. Но вот вырвалось ведь, и назад не засунешь. А лицо де Брайена сейчас же напряглось, глаза превратились в узенькие злые щёлочки, как давеча у королевы, а голос сделался по-осеннему стылым.
— Значит, и здесь, будучи подвешен на дыбе, ты продолжаешь упорствовать? Видно, мало тебе показалось полученных плетей? На что ты надеешься, еретик?
— На твой здравый смысл, преподобие, — не спеша отозвался я. — На то, что тебе знакомо чувство меры, хотя бы иногда. Равно как и чувство юмора.
— Тебе ли говорить о юморе? — нахмурился инквизитор. — Зная, какое тебя ждёт наказание, ты продолжаешь смеяться? Воистину, вот оно, безрассудство. Конечно, твоя молодость может послужить неким оправданием, ибо сказано: «Млад он и зелен, и помыслы его колеблемы южным ветром. Тростию же направляй заблудшего на стезю его, и благом тебе воздаст, войдя в возраст.»
— Красиво сказано, — искренне порадовался я. — Сам придумал или скачал где-то?
— Сие есть древняя истина, — заявил он столь обиженным тоном, что я понял — скачал.
— К сожалению, тростью делу не помочь, — вздохнул я. — Уж вам ли это не знать, ваше преподобие?
— Не было ещё еретика, коего не сумел бы я убедить, — вздёрнул голову инквизитор. — Тростью ли, иными ли средствами…
— Ну, насчёт виртуальных еретиков не знаю, — отозвался я с той же грустной усмешкой. — Я их не программировал. Что же до меня, вам лучше прислушаться к голосу истины.
