— Да, Ярцев, — не сразу отозвался невидимый Косте Сумматор. — Да… Недооценил я ваше упрямство. И такой человек заведует у меня Санитарной Службой! С кирпичами у вас получалось куда как лучше. Ладно, в отличии от вас, я умею признавать свои ошибки, в том числе и довольно старые. Ну, а по сути дела… Скажите, любезный координатор, с чего вы взяли, что поймаете его там, у реки? Не правда ли, здесь, в Корпусе, сделать это куда проще — и что же мы видим? Результат налицо. Неужели вы не понимаете, что толку от ваших приборов никакого? А если он действительно окажется на берегу, у вас, помимо всего прочего, будет весьма мало времени. Вход в пещеру от точки выброса всего лишь в трех с половиной километрах — конечно, по его масштабу. Значит, в вашем распоряжении не больше часа. Поэтому даже локализовать объект — вы и то не успеете, по всей видимости. Уяснили?
— Да, Сумматор… Прошу извинить мою настойчивость… Не учел всей сложности ситуации. Со своей стороны, заверяю, что подобное впредь не повторится. Санитарная Служба мобилизована и готова к выполнению любого задания!
— Вот и прекрасно, Ярцев. Давно бы так. Больше ни у кого нет вопросов? Тогда я попросил бы остаться руководителей технических служб и начальника Центрального Пульта. Остальные пока свободны. Идите и действуйте. И не советую забывать о тревоге по форме один. Все, удачи вам.
Послышался шум, беспорядочный топот, хлопнула дверь — люди вытекали из зала, точно вода из бутылки с узким горлышком. И вот, похоже, не осталось ни капли.
Но Костя все еще сидел в шкафу, боясь пошевелиться. Да, пока они не смогли его обнаружить. Но именно поэтому и не стоит рисковать. Тем более сейчас, когда впереди засветился обманчивый огонек надежды. Ведь этот ихний Сумматор, сам того не подозревая, открыл ему путь. Все оказалось так просто! Не надо больше блуждать по хитрым коридорам Корпуса, не надо шарахаться от каждой тени и экономить оставшийся хлеб. А надо лишь сосчитать в уме до десяти и проткнуть воздух рукой — все равно что повернуть ключ в замочной скважине.
Ветер поднялся внезапно. Он взлохматил пожухлую траву на берегу, закрутил бурунчики серой воды, утащил куда-то вдаль целлофановую обертку.
Все тут было тоскливо. Справа — стальная лента реки, над водой клубится густой туман, и другого берега не разглядеть, как ни пытайся. Слева — огромный скошенный луг, то тут, то там разбросаны чахлые кусты, кое-где торчат невысокие деревья с облетевшими листьями. Ветками, словно скрюченными болезнью пальцами, тычут в низкое, набрякшее дождевыми тучами небо. А под ногами — редкая трава, давно уже пожелтевшая и какая-то сморщенная, дряхлая. Словно полинявший, изъеденный молью ковер на помойке. Да тут и впрямь настоящая помойка — всюду клочки пакетов, обертка, яичная скорлупа, сплющенные пивные банки… Видно, люди тут бывали, и, судя по обилию мусора, весьма часто. Вот и луг то и дело пересекают утоптанные тропинки, поблескивающие мутными лужами — наверное, недавно прошел дождь.
