Остается, конечно, крайнее средство. Разбить какое-нибудь окно и выпрыгнуть. Но это неизвестно еще как повернется. Во-первых, высота, разбиться можно. Потом, Наблюдательницы сбегутся, шум подымут. Да к тому же и стекла… Вдруг они здесь небьющиеся?
Нет, с этим торопиться не стоит. Если уж совсем плохо будет, жратва кончится, погоня на хвост сядет — вот тогда, может, и стоит попробовать. А пока надо продолжать слепой поиск. И не хныкать раньше времени.
Костя резко повернулся, собираясь выйти из зала.
Не успел он, однако, сделать и пары шагов, как раздался подозрительный какой-то звук. И еще! И снова! Сюда кто-то шел.
Костя вздрогнул. Что же теперь делать? Судя по звукам, в зал целая толпа ломится. Вот еще секунда-ругая — и отворится дверь, и на пороги появятся они — с мерзкими ухмылками, довольные, потирающие волосатые лапы. И никуда от них не денешься.
Только одно и остается — прятаться в шкафу. А вдруг они не станут все обшаривать? Увидят, что в зале пусто — и уберутся восвояси.
Костя нырнул в шкаф и аккуратно потянул за собой скрипучую дверцу. В шкафу было темно, пыльно и душно. И чем-то назойливо пахло. Видимо, мышами.
А шаги приближались. Вот распахнулась дверь, раздался топот — и зал наполнился множеством людей. Костя сжался и затаил дыхание. Вот-вот подойдут к шкафу. Станут осматривать зал — и разумеется, про шкаф не забудут. Вот сейчас…
Но дверцу так никто и не дернул — Костя боялся зря. У собравшихся были дела поважнее.
— Итак, начинаем, коллеги, — послышался глубокий бас. Почему-то он доносился отовсюду. Как такое может быть? Но память тут же хмуро выдала ответ: в зале повсюду установлены скрытые динамики. Вспомнить бы только, что это за слово такое, «динамик»? И знакомое вроде бы, а все равно непонятное. Ладно, не стоит ломать голову… «Клюшка»… «Мама»… «Рюкзак»… Еще пару дней назад он цыкнул бы на себя — нечего потакать болезни! Но сейчас — другое дело. Слишком многое изменилось после холодного карцера, когда появилась дверь. Ведь не было там ничего такого с самого начала. Гладкая холодная стена — и все. Он эту стену собственными руками ощупывал.
Что же получается? Из-за своей «болезни» он может создавать то, чего раньше не было? Ведь никакими Энергиями дверь не создать, будь ты хоть сто раз к источнику подключен.
А ведь это Белый его научил, как действовать. Выходит, и Белый — не бред больного ума, а что-то иное. Но что? Никак его не понять, и чем дольше о нем думаешь, тем страшнее становится.
