И тут как по заказу навалилась учеба, начались мучения с дипломом, зарядили тусклые осенние дожди… Ленка звонила ему несколько раз, но почему-то не заставала дома. А когда ей все-таки удавалось его поймать — он сухо информировал ее о том, что опаздывает на спецсеминар. Или в библиотеку. Или нужно прямо сейчас ехать в гости к каким-то дальним, но обидчивым родственникам. Поэтому не сейчас. Потом как-нибудь. Скоро.
Ленка поняла все правильно и звонить перестала. Последний раз она прорезалась в телефоне под Новый Год. Он тогда спал — ввалился домой после зачета, усталый и злой, не раздеваясь, плюхнулся на кровать и мгновенно отрубился.
Пронзительные звонки вытянули его из плотного, какого-то густого и тяжелого сна, где отвратительные, покрытые чешуей твари копошились в помойке, что располагалась во дворе. Слизь на зеленых чешуйках мутно поблескивала в последних лучах дымного солнца, сволочи проворно бегали, выискивая среди отбросов куски получше и вопили дурными голосами. Казалось, они звали его к себе, в мусорные кучи.
Он сел на кровати и потряс головой, приходя в себя. За окном уже повисли грязные сумерки.
— Да? Вас слушают! — хмуро выдавил он в трубку.
— Привет, Сережа, — услышав Ленкин голос, он мысленно чертыхнулся. Чего ей еще надо? Неужели так и не просекла, что все у них завязано?
— А, это ты… Ну, привет, — тем не менее, вежливо проговорил он. — Как жизнь, как учеба?
— Да как тебе сказать? На четвертом месяце.
— Чего-чего? — не понял он сперва. Потом все же сообразил, о чем речь. И что надо произнести какие-нибудь слова.
— А, вот оно что, — откликнулся Сергей, сам удивляясь своему спокойному тону. — И чего же ты хочешь?
— Я уже ничего не хочу, Сережа, — помолчав, медленно произнесла Ленка. — Просто информирую. Наверное, ты тоже должен быть в курсе.
Он похолодел. Только сейчас до него дошло. Вон оно! Побочный эффект проверочки! Догадывался же, нутром чуял, что у них с Ленкой обязательно кончится какой-нибудь пакостью. Но сейчас некогда распускать нюни. Надо взять себя в руки!
— А… Ну, спасибо за информацию. Нужна какая-нибудь помощь?
— Нет, я сама справлюсь. — Она опять помолчала. — Да, представь себе, помогать не нужно. А ты… Ты и вправду ничего не хочешь мне сказать?
Он с треском бросил трубку на рычаг. Сдерживаться уже не было сил.
А за окном свистела, веселилась хищная метель, наотмашь лупила по заиндевелым окнам, смеялась над ним во всю свою разбойничью мощь. И с кухни тянуло подгоревшей картошкой. Запах стоял еще с утра — отец в который раз не уследил.
