Теперь дальше. К делу вы приступите не сразу, вначале надо будет пройти некоторое обучение, тренинг — мы на своем жаргоне называем это Обработкой. Кроме того, должен сказать честно — поначалу ваша работа может вам показаться слишком уж неожиданной и в чем-то даже отталкивающей. Но не разбив яиц, не сделаешь омлет. Придется научиться видеть мир под иным углом.
Конечно, все это лишь в том случае, если вы согласитесь. Мы же никого никогда не заставляем. Решение должно быть свободным и сознательным. И честным. И поэтому взгляните на свою теперешнюю жизнь честно. Я сейчас буду неприятные вещи говорить, вы уж извините. Но вы тут погрязли в пошлости. Вы — участник гнусной мышиной возни. Я имею в виду все эти ваши институтские дела. Вы в плену у целой стаи комплексов и предрассудков, причем о большей их части вы даже и не догадываетесь. Вы боретесь с тараканами и глотаете таблетки. Вы боитесь начальства и соседей — и это вы, смелый и сильный человек! Вы забросили и вашу науку. Ведь были же идеи, были наметки работ — и где все это? Вы тут никому не приносите пользы, а если честно взглянуть на некоторые моменты личной жизни — так скорее уж наоборот. По-моему, жить так стыдно и обидно. Не лучше ли отбросить подальше все эти козьи потягушки и заняться настоящим делом? У нас найдется применение вашим многочисленным способностям. Конечно, я не гарантирую вам легкой жизни, и прежде всего в душевном плане. Придется поначалу несладко, но лучше уж гореть, чем гнить. Сейчас вы гниете… Таким вот образом. В принципе, я сказал все, что хотел. Теперь жду ваших слов.
Сергей сидел, обхватив потными ладонями колено. Из телевизора доносилось пронзительное контральто заслуженной и народной певицы, негромко гудела лампа, в темное окно бились тяжелые снежные хлопья.
— Вам, кстати, этот аппарат не мешает? — поинтересовался Старик, бросив недовольный взгляд на телевизор. — По-моему, вы уже давно его не смотрите. Может, выключим?
— Давайте выключим, — не сразу отозвался Сергей. В голове у него бурлило и пенилось варево мыслей, страхов, надежд. Он чувствовал — Старик не врет. Да и способность проходить сквозь стены впечатляла. Но, как и предполагал Старик, веяло от всего этого махровой фантастикой, и временами Сергею казалось, будто бы нечто подобное он или читал уже, или от кого-то слышал. Но в то же время в Стариковских словах все было правильно, все логично. Не придерешься. Да и говорил тот очень просто, по-человечески. Но поверить ему до конца Сергей все-таки не мог.
