Василий Андреевич слегка опешил от такого ответа. Но тут же справился с собой и холодно заметил:
— Идиот! Себя бы лучше пожалел… Впрочем, меня это не касается. Садись — два!
Когда Васенкин опустился на скамью, Костя слегка придвинулся к нему и прошипел:
— Ну, смотри у меня, Санек, допрыгаешься. Всю Группу назад тянешь! Плохо это для тебя кончится.
Васенкин промолчал.
Теперь, стоя перед Серпетом, Костя понял, что его тогда удивило. Странная фраза Василия Андреевича: «Идиот! Себя бы лучше пожалел… Впрочем, меня это не касается…» Вроде бы все к месту — действительно, Васенкину за его штучки несладко придется. Но вторая половина фразы — «Это меня не касается…» Зачем он так сказал? Точно Василий Андреевич почувствовал вдруг какую-то непонятную вину и своими словами попробовал от этой вины отгородиться. Впрочем, ерунда! Что еще за вина?! У кого?! И перед кем? Перед сопляком Васенкиным? Не может такого быть, чушь собачья! Если кто и виноват, так уж именно злополучный Саня.
И все же Костя чувствовал — фраза Василия Андреевича сказана не случайно. Что-то за нею кроется.
Серпет окинул Костю изучающим взглядом:
— Интересные вещи говоришь, друг ты мой Константин, — сказал он негромко. — Интересные, а главное, неожиданные. Ведь эту фразу твою, «будем разбираться», я уже два месяца подряд слышу. Знаю, слово у тебя с делом не расходится. Ты постоянно разбираешься. А толку что?
Какой-то неприятный тон был у Серпета. То ли из-за паршивого настроения, то ли и в самом деле у него что-то случилось. Костя никак не мог понять, в чем дело, и оттого росло в нем мутное, глухое беспокойство. Но справившись с собой, он улыбнулся и ответил:
— Тут, Сергей Петрович, одно из двух. Или они, то есть Васенкин с Царьковым, сачки, или идиоты. Если сачки — мы их перевоспитаем. А с идиотами что делать?
— М-да… Вопрос, конечно, интересный. Что делать с идиотами? Может, на колбасу пустить?
— Из них невкусная колбаса получится, Сергей Петрович, — усмехнулся Костя. Он уже почти успокоился. Если Серпет начал шутить, значит, все в норме.
— Хм… С другой стороны, может, именно так мы и решим Продовольственную Проблему? — не то вслух, не то про себя сказал Серпет. — А вообще, не мешало бы их самих послушать. Может, скажут чего интересного?
— Ничего они вам интересного не скажут, Сергей Петрович, — ответил Костя. — Будут молчать как валенки, что я их не знаю?
— Ну, все же попытаю счастья, — бросил Серпет и громко скомандовал:
