«Все, кто знал отца, пришли отдать ему последний долг, – рассуждала она. – Так почему бы и Джонни не прийти? Другом он не был, но с отцом знаком не понаслышке. Даже слишком близко».
Но сердце ее заколотилось так, будто он совсем рядом, а не в дальнем углу церкви. В темно-сером костюме с синим галстуком, Джонни стоял, скрестив руки на груди. Увидев Дафну, он снял темные очки, и она сразу же поняла, что не ошиблась: Джонни действительно пришел ради нее. Его пристальный взгляд выразительнее всяких слов говорил о том, что Джонни не забыл их разговор в офисе, и он на стороне Дафны и ее матери. Да, это похоже на него. Он все такой же бесстрашный и прислушивается к своему сердцу больше, чем к голосу рассудка.
Дафна отвернулась, пытаясь справиться с волнением. Джонни… Встретившись с ним взглядом, она вспомнила то, что хотела бы забыть, и увидела отца его же глазами – не как филантропа и доброго самаритянина, а как жестокого деспота и сноба. Если бы не отец, они с Джонни сейчас были бы мужем и женой.
Впрочем, кто знает? Четыре года в колледже – срок не малый. Дафна вполне могла бы охладеть к нему. «Предположим, – рассуждала она, – отец не стал бы препятствовать нашей дружбе. Что тогда? А тогда я мчалась бы на встречу с Джонни при первой же возможности. Разлука только сильнее разожгла бы огонь».
Дафна вдруг вспомнила вечер после школьных танцев. Она немного захмелела после коктейля, и Джонни отвез ее домой. Остановившись у ворот, он вызвался, как истинный джентльмен, проводить Дафну до дверей… хотя и заметил темный силуэт ее отца у окна. Как только она вошла в холл, отец окинул взглядом растрепанные волосы Дафны, мутные глаза, туфли на шпильках, которые она сбросила, поднимаясь по лестнице, и кинулся вслед за Джонни. Дафна приросла к месту, онемев от неожиданности. Отец догнал его у ворот и рывком повернул к себе. Схватив Джонни за лацканы смокинга, он начал трясти его что есть силы и выкрикивать оскорбительные слова, которых Дафна ни разу от него не слышала. Джонни стоял белый как мел, в полуразорванном смокинге, взятом напрокат (на новый не было денег), и Дафна видела, что он неимоверным усилием воли сдерживает себя. Вот тогда она поняла, что он любит ее по-настоящему – не как другие парни. Он любит ее так, как Ромео любил Джульетту. Если бы его схватил не ее отец, а кто-то другой, он давно уже валялся бы в пыли, отведав кулаков Джонни.
Может, именно это мужественное противостояние Джонни и стало последней каплей. Дафна отшвырнула туфли и в одних чулках выскочила на газон. Подняв с земли садовые грабли, она сделала то, чего никогда не позволила бы себе даже в страшном сне, – ударила отца сзади под колено.
