Она умолчала только о том, как ей хочется ребенка. Что может знать о ее мучениях шестнадцатилетняя девушка? Ей не понять, какая сила бросала Китти в объятия очередного возлюбленного, как она каждый раз молилась о том, чтобы забеременеть.
В июле Китти исполнится тридцать семь лет. Последний раз она была близка с мужчиной полгода назад – в тот день, когда Айван укатил в Нью-Мексико. Надежда стать матерью таяла с каждым днем.
Китти снова подумала о несчастном малыше Лианн и о недоношенном младенце Кэрол Фергюсон, за жизнь которого сейчас борются все врачи родильного отделения. «Я тоже борюсь за жизнь», – сказала она себе. Невозможность иметь ребенка – хуже смерти во сто крат.
Ее спасала только работа. Весь день Китти крутилась как белка в колесе, и все ее мысли занимали только заказы, пирожки и торты.
К девяти утра чайный салон полностью заполнился посетителями – все тринадцать столиков заняты, причем каждый столик не похож на другой, как и ее пирожные и оладьи. Среди старомодной мебели викторианской эпохи, которой Китти обставила кафе, имелся и столик из-под швейной машинки «Зингер», переделанный в уютный уголок для двоих. В целом обстановка выглядела скорее эксцентричной, чем эклектичной, но посетителям тут нравилось.
Китти приветственно помахала рукой Глэдис Хонейк, владелице магазинчика пляжной одежды, расположенного через два дома вниз по улице. Глэдис, красившей волосы хной, давно перевалило за пятьдесят. Она развелась с мужем и частенько посмеивалась, что если в ее возрасте удастся затащить в постель мужчину, ему надо ставить стакан с водой для вставной челюсти на прикроватную тумбочку. Глэдис никак не хотела замечать, что Мак Макартур, главный редактор «Мирамонте миррор», заглядывает в кафе в те же часы, что и она. Зубы у него целы, и он уже похоронил двух жен, которых, по слухам, замучил своими неуемными сексуальными притязаниями. Видимо, он считал Глэдис выносливой в этом смысле.
Неподалеку от Глэдис за столиком пристроился отец Себастьян. Склонив курчавую темноволосую голову, он разгадывал кроссворд в утренней газете. До того как поступить в иезуитскую семинарию, будущий священник вел жизнь обыкновенного грешника. Потом решил очиститься от соблазнов и стать служителем церкви. Правда, до конца избавиться от них ему так и не удалось: отец Себастьян как-то в шутку признался Китти, что жизнь была бы невыносимо скучна без скачек и пирожков с фруктовой начинкой.
