Да, правильно я предполагал — эта тусклая лампочка была способна на большее. Полковник взорвался.
— Ты сука, мля, интеллигентская, меня еще поучи, гной пиджачный. Да у твоей мамки столько хахалей не было, сколько у меня операций! Гнида гэбэшная: сдриснул при первом порыве, а теперь строит себе памятник из говна! Герой, ёшь тыть, незримого фронта!
И гордый полковник ввернул такое определение, что не смог бы придумать и самый маститый врач-гинеколог.
Женя, однако, прослушал все это спокойно и лишь заявил, глядя куда-то в перспективу:
— Ну и к чему так нервничать? У вас ведь и давление наверняка подскочило, и сердце тоже… второй свежести. Резюме-то какое будет?
— Тебе, говнюк, еще и резюме? — вновь раздулся полковник. — Ну так получай мое резюме! Вы арестованы, гражданин Гусев.
— И на каком же основании? — деланно удивился Женя. — Ордер военного прокурора у вас, или в столе остался?
Полковник коротко, без замаха, ударил Женю каблуком под коленную чашечку.
— Лежать, падла! Мордой в асфальт! Ствол на землю!
— Простите, а в какой последовательности? — точно и не заметив удара, поинтересовался Женя. — Сперва ствол бросать или ложиться? Кстати, у меня и ствола-то при себе нет.
— Ща поймешь, — и полковник ловко выхватил из-за пояс пистолет. С виду обычный ПМ, на самом деле ствол представлял из себя нечто жуткое. Видать, очередное изделие тульских левшей, специально для Комитета. И, что самое страшное, обладатель оружия выстрелил. В Женю. С двух шагов. Очередью.
Странное дело — треска я не услышал. Да и Женя не думал падать, пробитый добрым килограммом свинца.
Происходило что-то невообразимое. Женя, казалось, размазался по пространству, он был всюду — и в то же время нигде. Полковничьи пули промчались мимо, уйдя в пустоту.
— Ты чего творишь, чмо окопное! — резко выкрикнул увернувшийся Женя.
Полковник отпрыгнул, проворно взмахнул рукой — и тут же раздался треск автоматных очередей. Лупили, казалось, сразу со всех сторон.
Да, наверное, это все-таки трусость. Но вместо того, чтобы геройски выскочить наружу, навстречу пулям, я резко согнулся, едва ли не сполз под сиденье.
И вовремя. Переднее стекло страшно дзинькнуло, покрылось паучьей сеткой трещин и медленно — или это вновь фокусы восприятия? — осыпалось внутрь. Дробь осколков забарабанила по спине, что-то чиркнуло над ухом, липкая соленая струйка стекла мне на губу — но при этом я совершенно не чувствовал боли.
Как-то вдруг сразу я понял, что из машины все-таки надо убраться. Если хоть одна пуля пробьет бензобак… в таком случае у меня вообще не останется шанса.
