— Белый Скиталец? — переспросил он, поднимая густые брови. — Позволь… Это тот самый?
Хм… Какая нелегкая занесла его сюда? Что ему понадобилось в городе? Впрочем, что ему понадобилось в городе — пока не столь важно, как то, что приехал он со стороны Перонна. Уж не является ли он человеком герцога Карла? Если так, то что об этом может подумать Гийом де ла Марк, как он воспримет появление Белого Скитальца во вверенном господину де ле Фору городе, не разгневается ли? Вот что важно. Вот на какие вопросы следует найти ответы прежде всего. А ссориться с Арденнами не резон: соседи. И без того приходится жить, как на жаровне…
— Зачем он здесь? — начал глава города издалека. Бритва в руке брадобрея на мгновение замерла.
— Трудно сказать, ваша милость…
— Это не ответ, Оливье. Вы должны все знать, во все вникать, обо всем докладывать. А пока направьте людей последить за ним: мало ли что. Пошлите лучше Гортрана и Лафаржа: эти свое ремесло знают.
Гортран и Лафарж, переодевшись в суконные камзолы, вышли из особняка на площадь, миновали несколько узких переулков и лишь на улице Дижон увидели наконец Белого Скитальца. Тот сидел на коне возле каменного забора и, наверно, давно уже наблюдал за работой красильщиков.
— Уж не собирается ли он поменять свой белый плащ на пурпур? — шепнул Гортран.
Лафарж криво усмехнулся:
— Может, жаждешь заполучить то, что на нем?
— Не откажусь: такие доспехи не носят и короли!.. Говорят, он богаче всех банкиров Франции, но страшный урод, потому никогда и не поднимает забрала.
Белый рыцарь двигался медленно, подолгу простаивал возле пекарей, ткачей, потом гончаров, гвоздарей, мясников, барышников и лишь во второй половине дня добрался до окраины, где чернели стены старой кузницы.
Лафарж давно уже нервничал и чертыхался, поэтому новая остановка вывела его из себя.
— Клянусь святым Мартином, если этот тип потащится еще куда-нибудь, я подохну с голоду, а перед смертью так отделаю его дубиной, что на нем останется кожи не больше, чем на святом Варфоломее!..
— Попридержи язык, Лафарж. — Гортран сунул руку под ремень и надавил на живот. — А от куска говядины и я бы не отказался. — Он помолчал, раздумывая. — Вот что: ступай-ка к его милости. Доложи о наших наблюдениях и спроси, что делать дальше.
Из кузницы доносился звонкий перестук молотков, над крышей колыхался легкий дымок. Двери были распахнуты. На пороге появился плечистый мастер с короткой черной бородой и в грязном фартуке и невесело оглядел рыцаря.
