Навахи часто навещали Лоэра, пока он болел. Приходил и старейшина Опар. Садился рядом, степенно поглаживал свою длинную жидкую бороду и всегда начинал с одного и того же вопроса:
— Стало быть, скоро покинешь нас?
Лоэр привык к этим словам и тоже всегда отвечал одинаково:
— Что делать, почтенный эрат? Не отсиживаться же мне в вашем благодатном селении. Надо браться за дело.
И в этот раз Опар сказал то же, что говорил уже не раз:
— Подумай хорошенько, прежде чем уходить.
— Я думал. Много думал.
— Ничего ты не думал. Начальник отряда светоносцев сказал, будто за казнь какого-то пронома ты приговорен к смерти.
— Что же вы предлагаете, почтенный эрат? — спросил Лоэр.
Опар немного помолчал, раздумывая.
— Вся луговая степь в подчинении Синего Пустынника и давно ждет сигнала… Есть тут один тысячник, шел бы к нему.
— Нет. — Лоэр покачал головой. — Я отправляюсь в Сурт. В пути я пойму многое — и тогда буду знать, что мне делать. Вот если бы Гар… Вы имеете связь с Эргантом, почтенный эрат?
— Нет. И не возьму в толк, где его искать. Может, будет посыльный от него? А в столицу не ходи: суперат тебе живо голову снимет!
Лоэр отлично понимал всю рискованность свей затеи и все-таки ни дня не хотел оставаться в неведении. Он не мог бездействовать, не мог находиться в стороне от событий, пусть пока непонятных и жутких…
Они долго сидели молча. Потом Опар спросил:
— Выходит, уедешь все-таки?
— Уеду.
— Ну, как знаешь. Дам тебе десяток надежных ребят, а там — твое дело.
— Спасибо, почтенный эрат, только поеду я один.
Вошедший в шатер знахарь прервал беседу. Опар стал прощаться. Уходя он спросил, как скоро больной может покинуть поселение.
— Не раньше, чем солнце двадцать девять раз поднимется из мрака.
— Но это невозможно! — воскликнул Лоэр.
— А я и слушать не стану, — проворчал старый знахарь. — Крепкое тело — крепкий дух, молодой эрат, а немощный вроде сорняка, сосущего питательные соки земли…
Через несколько дней знахарь предложил Лоэру самостоятельную прогулку пешком до Большой Излучины, с обязательным отдыхом и не дольше, чем тень от солнца сдвинется на две ступни. Потом заставил уходить надолго и возвращаться лишь к вечеру, потом — бегать, выполнять работу в поселении, упражняться с молодыми воинами. Чем дольше, тем нагрузка становилась ощутимее. К исходу тридцатого дня знахарь встретил вернувшегося из степи Лоэра и, уронив голову на грудь, долго держал его руку в своей.
