Стены и потолок давили на Никора. Он не мог больше находиться в помещении — хотелось бежать, бежать куда-нибудь, что-то делать!
Он спустился вниз, долго бродил по двору, потом вышел на улицу и направился куда глаза глядят. Он не заметил, как после длительных блужданий вернулся к постоялому двору и чуть не столкнулся с седобородым гнофором.
— Я вижу смятение ищущей души, сын мой, — сказал гнофор и осторожно взял его руку. Никор уронил голову на грудь.
— Да, святой отец, мне плохо!
— Излей свою боль наместнику богов — и дух твой освободится от тяжкого бремени.
— Ох, не знаю, святой отец!
— Я знаю. Участия и отвлечения от тягостных дум требует твоя душа. Вырви волос из головы и закопай его за стеной акрополя, помянешь там славных мужей Страны, а после придешь в храм и изольешь свое горе богам — мудрые, они надоумят, снимут тяжесть непомерную. Пойдем же, я провожу тебя.
Шли медленно. Еле волоча ноги, гнофор все говорил и говорил об излечении души, о спасении души, пока Никор скромно не подсказал ему:
— Святой отец, этой дорогой мы не скоро придем на место.
Гнофор остановился на мгновение и загадочно ответил:
— Не всякая длинная дорога длиннее короткой, сын мой. Запомни это.
Никор поблагодарил за мудрые слова, но так ничего и не понял.
К стене акрополя они подошли, когда солнце уже начинало клониться к крышам города.
— А после придешь в храм, — напомнил гнофор и не спеша двинулся в обратный путь.
Выйдя за стену акрополя, Никор увидел коленопреклоненного мальчишку. Его поразили глаза мальчика — тоскливые, как у выгнанной собаки. Мальчик смотрел на высеченные на стене имена героев Гарманы, и ничего не замечал вокруг.
— Твой отец? — шепотом спросил Никор.
Мальчик вздрогнул, в больших серых глазах на мгновение вспыхнул испуг, но он тут же успокоился, медленно подошел и слабым голосом спросил:
— Вы что-то сказали, добрый эрат?
— Да, дружок. Кого ты оплакиваешь здесь?
— Отца, добрый эрат.
— Ты разве умеешь читать?
— Что вы, добрый эрат: надпись мне прочел один гнофор.
— Кто же твой отец, дружок?
— Осей Амфри, добрый эрат.
Никор сдержанно вздохнул.
— Я не знал его, но слышал много похвального об эрате Амфри. Он был человеком большого сердца и прекрасным мастером своего дела. Таким отцом можно гордиться, дружок!.. Как зовут тебя?
— Суртом, добрый эрат. Пусть не удивляет вас мое имя: мне его дал отец в честь родного города.
— Так ты живешь в Сурте?
— Я даже не помню его. Мы долгое время обитали за морем в Эрусте, а теперь… — Мальчик грустно покачал головой. — Теперь я нигде не живу.
