– Ну хорошо, это, можно сказать, оригинально. Мне нравится, когда адвокаты даже не прикидываются альтруистами.
– Кто вы? Зачем вы это делаете?
– Я уже сказал вам, кто я. Я действительно звонил, чтобы выяснить, почему, черт побери, сняты обвинения. Но это просто сезон такой.
– Что вы имеете в виду?
– Новые несмышленыши, как вы, появляются каждый год. Они не задерживаются здесь – и вы не останетесь, – потому что вокруг есть более зеленые, так сказать, пастбища, в округе Уэстчестер.
– Я собираюсь остаться в прокуратуре.
– А раз так, вам ничего не остается, как самым внимательным образом относиться к доказательствам, которые мы так тщательно и законным образом собираем.
– Конечно, – промолвила Брук.
– Хорошо. Приятно было пообщаться с вами, Брук.
Брук услышала в трубке короткие гудки и постаралась успокоиться. Она чуть не допустила серьезную ошибку. Точнее, она допустила серьезную ошибку, но, к счастью, на другом конце провода оказался человек, стоявший с ней по одну сторону закона. Хотя этот человек и не был на ее стороне. Или был? Его поступок – просто хороший урок для нее. Грязный и дешевый поступок. Ей пришлось испытать унижение.
– Кто такой Ник Эйдриан, черт побери? – спросила Брук, войдя в общую комнату прокуратуры.
Она получила несколько поразительных ответов.
– Он лучший в городе сыщик по наркотикам.
– Он высокомерный сукин сын.
– Он великолепен.
– Наверное, он импотент.
– Я так не думаю.
– Ты говоришь так, словно знаешь наверняка.
– Я слышал, его переводят в отдел убийств.
– Это понижение в должности? – с надеждой спросила Брук.
– Ни в коем случае. Брук, этот парень – самый лучший. Кстати, а что он такого сделал тебе?
Что сделал ей Ник Эйдриан? Возможно, он спас ее карьеру в окружной прокуратуре. Брук нужно будет поблагодарить его, если они когда-нибудь встретятся. Может быть, они никогда и не встретятся.
– Ничего, – сказала Брук.
Конечно, они когда-нибудь встретятся. Она собиралась остаться здесь работать.
Ник вернулся в свою маленькую квартиру в одиннадцать часов вечера. Над Манхэттеном все еще висел дневной зной – тяжелый, удушливый, угнетающий. В холле Ник забрал свою почту. Он получил две корреспонденции: счет за электричество – он откроет его завтра или послезавтра – и «Нью-йоркер», ужасно испорченный, поскольку его бесцеремонно засовывали в слишком маленький почтовый ящик.
Ник выругался про себя и нахмурился, глядя на разорванный и помятый журнал. Бессмысленное уничтожение раздражало его. Даже больше чем раздражало, оно просто приводило его в бешенство. Может быть, именно поэтому он вел беспощадную войну с преступностью. Преступность представляла собой бессмысленное, беспечное уничтожение собственности, жизни, ума и надежды.
