– Ты многого обо мне еще не знаешь.
Рука Говарда ловко забралась под блузку Флоренс. Он с наслаждением ласкал ее нежную кожу. Его прикосновения действовали на молодую женщину одурманивающе. Она прошептала:
– Я знаю тебя, Севидж, знаю.
– Ты знаешь обо мне кое-что, как и я о тебе. Но нам еще предстоит открыть неизведанные страницы, Фло. И я получаю огромное удовольствие, переворачивая одну из них прямо сейчас.
Пальцы Говарда вычерчивали плавные линии на ее стройном теле. Ей казалось, она знала, каким будет его следующее прикосновение. Но Говард оказался прав. Его ласки были столь бурными и неожиданными, что Флоренс забыла обо всем на свете.
От каждого прикосновения дрожь пробегала по телу Флоренс, а за ней накатывала новая волна возбуждения и ощущение тайны, маячащей где-то впереди.
– Ты сказал «кое-что». А что именно? – выдохнула она судорожно.
– Знать человека как друга – это одно. А вот открыть для себя в нем любимого – совсем другое.
От его хриплого голоса Флоренс замерла.
– Да. Ты прав.
Говард дразнил ее сексуальной улыбкой.
– Мне никогда не приходило в голову, что у тебя может быть такая нежная бархатистая кожа. – Он целовал ее шею так, словно припадал к живоносному источнику.
– Продолжай, – попросила она шепотом.
– Твои волосы пахнут медом, а губы – розами. Я никогда не думал, что так бывает, – произнес Говард с томлением.
Он аккуратно перевернул Флоренс на спину, а сам лег сверху.
– Мне с тобой очень хорошо. Так здорово, что я хочу целовать и ласкать тебя там, где никогда ни один друг не осмелится.
– Севидж, замолчи и просто поцелуй меня. Говард приник к ее губам с жадностью, не переставая ласкать тело Флоренс.
* * *
Если бы поцелуи являлись Олимпийским видом спорта, Флоренс была уверена, что они бы завоевали золотую медаль.
Когда он целовал ее, она больше не могла думать ни о чем. Тепло растеклось по ее телу, когда его язык встретился с ее языком. Никогда раньше так не была готова к сексу, как сейчас. Это было так, словно в момент прикосновения он зажигал пламя внутри ее тела. Если он был способен сделать это, просто целуя ее или прикасаясь, что тогда можно ожидать, если они займутся любовью.
Из груди Флоренс вырвался стон. Их предварительные ласки сводили ее с ума.
Говард знал, что не может продолжать в том же духе без логического завершения. Мысль о том, чтобы заниматься любовью с Флоренс постоянно находилась в его голове, днем и ночью. Его руки дрожали, когда он прикасался к ней. Одним пальцем он легко коснулся кожи ее живота. Он почувствовал, как она выдохнула ему прямо в губы, и тело Говарда напряглось.
