Он снова прикоснулся к губам Флоренс и поцеловал ее долгим медленным поцелуем.
– Думаю, мы могли бы заключить договор, чтобы вести себя тихо.
Флоренс улыбнулась, заметив дразнящий тон в его голосе, и увидела, как сверкнули его темные глаза.
– Севидж, я вообще-то сомневаюсь, что ты станешь издавать дикие крики.
Он глубоко вздохнул, затем прикоснулся руками к ее груди и задрожал от страсти. Флоренс задохнулась от восторга.
– А я хочу, чтобы ты издавала как можно больше воплей, дорогуша, – прошептал он ей.
Ее сердце лихорадочно забилось.
– О, Говард!
– Вот почему нам придется подождать, пока мы не окажемся в пустом доме, и будем чувствовать себя так, словно мы одни на целом свете.
Несмотря на то что тело Флоренс разрывалось от невыносимого желания, она знала, что он прав.
– Надеюсь, ты понимаешь, что если мы чуть-чуть подождем, то совсем сойдем с ума. А ведь у нас могло бы уйти на все около пяти минут.
Говард поднял голову и улыбнулся ей нежной чувственной улыбкой.
– У нас уйдет на это гораздо больше времени. Я об этом позабочусь. Поверь мне, Коверндейл.
Флоренс все еще волновали чувства Алана, но она никогда не хотела его отъезда так сильно, как сейчас. Она знала, что теперь ее бывший жених является главным препятствием, из-за которого она не может быть с Говардом. Кроме того, у нее не имелось никаких сомнений на тот счет, что она причинит боль самому Говарду, если попросит Алана уехать. Ей не хотелось разрушать их давнюю мужскую дружбу.
* * *
Все последние дни она и Говард вели себя словно подростки, изображая лучших друзей детства.
Флоренс казалось, что ее рот постоянно растянут в идиотской улыбке.
Если бы Алан раскрыл глаза пошире, то заметил бы, что происходит у него под носом. Что бы они тогда сказали в свое оправдание? Извини Алан, но пока мы не провели несколько дней в спальне, нам трудно решить, увлечение это или нет. Поэтому и держим все в тайне.
Она должна была заметить, что для простого увлечения все зашло слишком далеко. Та прежняя Флоренс, которой она являлась несколько лет назад, была бы совершенно изумлена тем, как Говард в мгновение ока, не делая практически ничего, мог заставить ее тело изнывать от жгучего желания.
А новая Флоренс хотела куда большего, чем дружеское общение. Может, ей следовало поторопиться и поскорее решить, заниматься любовью с лучшим другом или же отказать себе и ему в этом.
Итак, все, что она знала, это то, что хочет его. Она никогда не испытывала столь глубокого желания раньше. Флоренс думала об этом даже в сувенирной лавке во время перерыва на обед.
