Она зажмурила глаза. Придется просто ждать, когда можно будет вымыться. Со вздохом она повернулась и оглядела каюту. Тем временем у нее здесь найдется достаточно дел.
Он старался пореже заходить в свою каюту.
Джеми наклонился вперед, опираясь руками на надтреснутые занозистые поручни и наблюдая за чешуйками лунного света, танцующими на поверхности моря цвета черного дерева. Над его головой мерцали звезды. Ночь, мягкая и сладкая, какими бывают только карибские ночи, служила ему оправданием для ничегонеделания. И обычно Джеми другого оправдания не требовалось.
Но по непонятной причине его короткое бурное знакомство с Энни Корнуэлл не поддавалось разумному анализу. И заставило его быть более честным с самим собой. На палубе его удерживала не прелесть ночи, а женщина в его каюте.
– Команда недовольна.
Джеми резко повернулся к говорившему с озадаченным выражением на лице.
– И тебе добрый вечер, преподобный.
– Можете отшучиваться, сколько хотите, только они ведут плохие разговоры.
Пожав плечами, Джеми вернулся к созерцанию моря. Бриз свежел. Он ощущал его на лице, слышал в хлопанье парусов.
– Что им на этот раз не нравится? Я думал, что без своего предводителя они станут покладистее.
– Вы поэтому приковали Стими в трюме? Джеми оглянулся через плечо:
– Ты это знаешь, вот как?
– Каждый на борту «Гиблого дела» знает это, капитан. Вы думали, что такую вещь можно сохранить в тайне?
Джеми на мгновение задумался.
– Нет, но я надеялся, что его исчезновение заставит команду поломать головы над тем, что же с ним случилось.
– Вы должны были бросить его акулам.
– Ну, преподобный, ты меня удивляешь. Слышать такие кровожадные разговоры от духовной персоны. – Джеми тяжко вздохнул. Преподобный не понимал шуток. – Разве не вы требовали, чтобы я что-то насчет него сделал? Вы с Киной только об этом и говорили.
Преподобный нацелил свой хороший глаз на Джеми.
– Попомните мои слова, Джеми Маккейд, вы от него еще хлебнете горя.
Волосы на затылке Джеми приподнялись, и бриз был тут совершенно ни при чем.
– Ты знаешь, что я не выношу твоих пророчеств.
– Это от боязни.
– Один только тот раз в Барбадосе ты предсказал будущее, насколько я помню. Это не делает тебя пророком из Ветхого Завета.
– Вы кощунствуете!
Задрав голову, Джеми глубоко вздохнул, наполняя легкие терпким морским воздухом.
– Что, по-твоему, я должен сделать, преподобный? Только не говори, что бросить его за борт.
– А что вы собирались с ним сделать?
– Предать суду команды. Как обычно, когда речь идет о преступлении против товарища-моряка.
