Зеленые глаза Фэнси стали огромными. Его длинные, сильные пальцы железной хваткой сошлись вокруг ее рук, но она не вскрикнула и не начала вырываться. Может быть, знала, что это бесполезно. Может, просто не хотела превращать и без того неловкую сцену в непристойную. Но скорее всего, она и рассчитывала довести его до такого состояния, чтобы он не сдержался и сотворил что-то безумное и дикое – вот как сейчас.
Итак, он все-таки дотронулся до нее. Итак, она все-таки показала всему городу его лицемерие. Итак, он не сумел справиться с этим наваждением, с этим непреодолимым желанием погрузить пальцы в пламя ее волос и прижаться к ним губами.
Хуже того, на него накатили желания пострашнее этого.
– Джим… – раздался у него за спиной тихий, укоризненный голос Грейси.
Целый город глазеет на них, прислушивается, ахает. Сплетни и пересуды теперь не скоро утихнут. Плевать.
– Джим, ты бы лучше отпустил Фэнси и проверил, как там мальчики, – чуть громче, но все еще понизив голос, добавила Грейси. – Кажется, Омар только что швырнул камнем или еще чем-то в фургон Уэйнетт.
– Он… что?! – взвизгнула Уэйнетт и пулей вылетела в дверь.
Багровый туман чувств, застилавший сознание Джима, начал медленно рассеиваться, и его пальцы разжались. Мускулистые руки безвольно упали вдоль тела. Но восторженное потрясение от того, что он держал ее в своих объятиях, осталось с ним.
Он осознавал, что вел себя дико. Но извиниться не мог. Нет, только не сейчас, когда его сил хватало лишь на то, чтобы дышать. Только не сейчас, когда он понял, что борьба с Фэнси в тысячу раз сладостнее, чем любовь с какой угодно другой женщиной. Только не сейчас, когда на самом деле ему хотелось не извиняться, а вновь почувствовать под собой ее обнаженное тело.
Внезапно на него навалились усталость и безразличие. Слишком всего было много. Сначала его злость на Хейзл, потом его странные, ненужные чувства к Фэнси, ее слова, что она сожалеет о прошлом, в то время как ему чертовски хорошо известно, что это не так…
В его душе словно рухнула плотина десятилетней давности, и неуправляемая лавина эмоций хлынула в пролом, угрожая снести все на своем пути.
Он набрал полную грудь воздуха и резко дернул за узел галстука. Если бы Фэнси с ним не заговорила, возможно, он сумел бы сохранить самообладание.
– Ты в порядке? – хрипло шепнула Фэнси и дотронулась до его руки. Снова его как током прошибло.
– А тебе не все равно? – рявкнул он, окончательно выйдя из себя. Его обуяла ярость из-за того, что она с такой легкостью разоблачила его, продемонстрировала ему, что он хитрит сам с собой. – С каких это пор тебя волнует чье-то счастье, кроме твоего собственного?
