Чад заставил меня очнуться, я скинул на пол бесформенную массу, бывшую прежде трубкой.
Что такое дома? Временные убежища из бетона, дерева, гвоздей и утеплителя.
Мои жалкие рассуждения не имели под собой никакой почвы, потому что через два месяца я стану бездомным.
Самоуверенность – это глупость.
Но я был уверен, что мое предложение безусловно проскочит, и вот сижу в чаду горелой пластмассы в квартире, которую успел продать.
Однако надо спешить.
Живот болит, теперь Матти там. Он протолкнул заскорузлые ноги в мой живот и царапает нежные ткани задубевшим большим пальцем. Его шишковатые колени смешали весь кишечник. Он твердит, что рок вне политики, с пеной у рта обещает отнести на следующей неделе всю свою коллекцию пластинок букинисту, требует, чтобы я выслушала еще одну вещь, хотя меня так прижало, что дышать нечем. Он переворачивается, внизу живота тянет, когда он устраивает поудобнее свои ноги. Матти окончательно опустошил меня. А вечером Сини задает вопросы.
– Где папуля? – спрашивает Сини.
– В прежнем доме, – отвечаю.
– Пойдем туда, – предлагает Сини.
– Нет, не пойдем, – отвечаю я.
– Когда папуля придет за мной и посадит на плечи? – спрашивает Сини.
– На следующей неделе, – говорю я.
О, если б я могла решать, то никогда. Сини смеется и говорит, что папуля снова посадит на коленки и будет рассказывать: по гладенькой дорожке, дорожке, дорожке, по кочкам, по кочкам, по ухабам, по ухабам, в ямку – бух! Сини пытается забраться ко мне на колени, но у меня нет сил. Теребя мои джинсы, Сини ноет.
– Папуля всегда качает меня, – говорит Сини.
Но я-то не папуля, думаю я. Надо отвлечь ее внимание. Я поднимаю с пола куклу для домашнего театра, надеваю на руку и размахиваю кукольными ручками. Сини шлепает куклу, мой палец выскальзывает из головы куклы, и голова безжизненно повисает. Сини рыдает из-за того, что Сиркку сперва увезла нас далеко от дома, а теперь еще и кукла умерла. Я достаю из кладовки швабру, пристраиваю ее себе на голову.
– Гляди, доча, какие у мамы волосы.
Сини хохочет и вопит, что папуля этим вытирает полы. Так мне удается заманить дочку за стол. Сиркку приготовила пюре и жареную рыбу. Сини шлепает большой кусок масла в пюре и говорит, что папуля так научил. «Папуля», «папуля», «папуля». Он везде. Распавшись на кусочки, Матти распространился по всему миру. Больше всего кусочков оказалось здесь, в квартире Сиркку. Пока Сини ест, она не говорит о папуле целых десять минут. Рекорд. Покончив с едой, Сини просится во двор на качели. У меня нет сил, но я заставляю себя идти. Взяв Сини на руки, сажусь на качели и раскачиваюсь так сильно, что все на свете сливается: облака, деревья, земля и волосы.
