Может быть подождать до завтрашнего утра? Завтра стражники еще не придут. А если вдруг придут прежде обычного своего времени? Нет, бежать сейчас же, немедленно.
Какая другая женщина в моем достаточно зрелом возрасте решилась бы на что-нибудь подобное? Обдирая локти и колени, я чудом взобралась в оконце и вылезла.
Если бы я теперь потеряла сознание, я бы непременно погибла.
Цепляясь за оконце, я едва удерживалась на узком каменном карнизе. Далеко внизу шумело море, темное, синее. Над морем ветер колебал зелень садов. Мимо меня пролетела птица. Темнело.
Я решительно начала спускаться. Удивительно, как я не сорвалась! Шаг, еще шаг. Легкий прыжок. Ноги мои увязли. Я не могла понять, что это – грязь или рыхлая земля. Я почувствовала, что лечу вниз. Изо всех сил я старалась держаться. Миг спустя я осознала, что проваливаюсь под землю. Да, да, не качусь по склону, а проваливаюсь под землю. Но почему?
Я упала на что-то жесткое, больно ударилась. Раздался страшный грохот. Падение оглушило меня. Но лишь на самое короткое время. Я тотчас широко раскрыла глаза.
Я лежала на каменном полу крохотной камеры с низким потолком. Я могла бы подумать, что чудом вернулась в свою камеру, но в глаза мне бросилось зарешеченное окно. Нет!
На склоне горы я провалилась. И вот я снова в тюрьме. Обвал, вызванный моим падением, закрыл дорогу к свободе.
Все произошло так быстро. Я села на полу, ошеломленная. Но где я? В пустой камере? Тогда мое положение ужасно. Сюда не принесут ни воды, ни еды. Я погибну от жажды и голода.
В темноте кто-то зашевелился. Крыса? Нет, слишком сильные звуки. Человек!
Темное сгорбленное существо приблизилось ко мне. Из лохмотьев глянуло на меня одичалое лицо, глубоко запавшие глаза, беззубый рот, свалявшиеся космы. Женщина! Быть может, и я сейчас выгляжу так же. Смотри же, Эмбер! Любуйся наконец своим отражением…
Я не успела заговорить, не успела спросить обычное «кто вы?» Существо приковыляло поближе и заговорило. Я улавливала лишь интонации. Оно (она?) явно что-то рассказывало мне. Но на каком языке? Я не могла понять. Или это какой-то незнакомый мне язык, или просто длительное заточение помутило разум этой несчастной и она несет какую-то тарабарщину.
Мне сделалось не по себе, я почувствовала опасность. Теперь я могла с грустью вспомнить о счастливом безопасном одиночестве в моей прежней камере.
Я пригляделась. Женщина что-то держала в руках. Она улыбалась, а может, это были просто мышечные судороги. Она что-то показывала мне. Даже протягивала. Это…
