– Разве Алекс не рассказывал?.. Ну и ладно. – Она покорно пожала плечами и выпалила: – От дедушки.
Сделав это краткое сообщение, она, видимо, решила, что все стало понятно, а потому замолчала, вопросительно глядя на Наталью.
– А у него они откуда? – только и смогла спросить Наташа.
– Не знаю, может, тоже в наследство достались.
* * *
Он не рвался на высокие посты, с детства готовя себя к работе скромного атташе по культуре в какой-нибудь крупной европейской стране. Жизнь распорядилась иначе. После неожиданной смерти отца рассчитывать на удачное распределение не приходилось. Но и сдаваться на милость судьбы он не собирался. Можно найти подходящее теплое местечко… Поэтому сразу после окончания исторического факультета университета по специальности «история искусств» он сам пошел на собеседование в МГБ. И был принят, поскольку, помимо отеческих заслуг имел собственный трехгодичный безупречный партийный стаж и опыт общественно-политической работы.
И не ошибся в выборе.
Продвижение по лестнице карьеры не требовало сверхусилий, лишь исполнительности и преданности вышестоящему начальнику. Вот тут он чуть было не оплошал, но вовремя успел одуматься. Не далее как три дня назад отправил генералу рапорт о том, что его непосредственный руководитель оказался приспешником английского шпиона Берии.
Рапорту дали ход.
И вот он входит на территорию государственной дачи, которую этот предатель занимал в течение последних лет. Рядом – двое верных соратников, позади – милиция и понятые.
Он поднялся на широкое крыльцо, снял широкополую шляпу, провел руками по уже редеющим волосам, снова надел, достал из кармана связку ключей, не глядя протянул назад и приказал:
– Открой!
Н-да, немало, видно, платили иностранные разведки своему агенту. Уже просторная прихожая поражала роскошью. Старинная мебель, антикварные безделушки, картины известных мастеров…
Все так же, не оборачиваясь, тихо произнес:
– Один наверх, другой вниз, я буду ждать здесь. Остальным ждать на улице. – И, не дожидаясь ответа, прошел в ярко освещенную гостиную.
Он подошел к огромному застекленному книжному шкафу, скользнул взглядом по корешкам, вытащил объемистый альбом с репродукциями импрессионистов какого-то западного издательства и удобно устроился в мягком кожаном кресле напротив окна.
Шли часы.
Он уже успел насладиться лицезрением Ренуара и Мане, полистал поэтические сборники начала века, выкурил десяток сигарет и даже отхлебнул из фляги несколько глотков коньяка, а обыску еще не было видно конца.
