– И вам здоровья, мои дорогие! – немедленно откликнулась Лана, которая, несмотря на сумятицу чувств, была растрогана потерянным, несчастным видом обоих детей. – Заходите, не стесняйтесь. Я рада друзьям Хайны.
Мальчик неуверенно шагнул вперед, потом остановился, повернулся к девочке и сказал, пытаясь подбодрить ее, а заодно и себя:
– Ну же, Зельда, не глупи! Видишь: ведьмы совсем не страшные.
Но девочка явно в этом сомневалась. Глаза ее метались по комнате перепуганными зверьками.
– Клянусь своим Даром, я не сделаю вам ничего плохого! – торжественно пообещала Лана. – Садитесь к столу, я как раз собиралась подогревать обед.
Это решило дело. Глаза маленьких оборвышей полыхнули голодным огнем, и дети, более не колеблясь, устроились на лавке у стола. Лана сняла с полки чугунок со вчерашней похлебкой и поставила на очаг.
– Поможешь мне накрыть на стол, Хайна? И рассказывай, пожалуйста, дальше, мне не терпится услышать продолжение.
– Да, бабушка. – Хайна молнией метнулась к полке, достала миски и ложки. – В общем, мальчишки гнали Зельду и Вачека по нашему переулку. Я перескочила через забор, думала вздуть их хорошенько – мальчишек, конечно, а не Зельду с Вачеком… А тут этот гнус Тамыш – сын хромого бочара, знаешь? – как швырнет камнем! Приличный такой камень, побольше моего кулака. С острым концом. И этот острый конец пробил Вачеку затылок. Совсем пробил, вместе с костью. Я испугалась, хотела позвать тебя. Тогда все и произошло…
Я вдруг очутилась в темноте, в глубокой страшной темноте, которой не было конца-края. Но я не очень испугалась, потому что почти сразу появился свет – внизу, совсем рядом со мной. Я посмотрела туда и увидела светящегося человечка. То есть сам человечек был темным, но его окружал такой светящийся… туман. – Хайна провела по воздуху руками, изображая нечто неопределенное. – Он лежал скрюченный, с раскинутыми руками, совсем как Вачек, когда упал от камня здесь, в переулке. И я поняла, что это Вачек и есть, потому что в светящемся этом тумане была как будто дыра. Не очень большая, вот такая. – Девочка сложила в кружок большой и указательный пальцы, показывая размеры дыры. – Но она увеличивалась. И из нее тек дымок. Или пар? Не знаю. В общем, такая волнистая струйка чего-то прозрачно-серебристого. Я посмотрела на свои руки и увидела, что они тоже светятся. Тогда я поднесла руки к этой дыре и замазала ее… А потом я услышала голос Зельды и снова очутилась в нашем переулке. Вачек все лежал на земле, но дырки у него в голове уже не было. Правда, Зельда?
