Пташке налили чаю и дали большой кусок ржаного пирога с картофелем.
- А вы почему так долго не приезжали? - спросил Пташка. - Вы только еще с фронта?
- Какой уж теперь фронт! Я после войны на Урал поехал, там и работал. А фронт у нас теперь вон какой: реку перекрываем, море устраиваем. Ты разве не слышал?
- Это я слышал, - сказал Пташка. - Наша Настя тоже там работает. Вы ее не встречали?
И вдруг Пташку охватило радостное предчувствие: а может быть, этот человек знает Настю и приехал, чтобы отвезти его к ней?
- Вы ее видели, да? - спросил он.
- А как же! Она-то меня к тебе и прислала, - улыбаясь, сказал гость. - Поедешь к ней?
- Сейчас? - Пташка стремительно соскочил со стула, забыв про чай и пирог.
- Да ты ешь, не прыгай! - в сердцах сказала Власьевна. - Ученье-то свое кончил?
- Кончил, - сказал Пташка. - Нас сегодня на все лето распустили. И табель вот дали.
Он извлек из кармана табель и протянул Власьевне.
Женщина вытерла руки о передник, взяла табель, бережно развернула его и, отодвинув от себя на вытянутую руку, медленно прочитала:
- «Постановлением педагогического совета школы переведен в третий класс». Ну ладно, - сказала она, - выходит, не зря учился. Вот уж не знаю, кто только там за тобой смотреть будет… Сама-то ведь она еще, почитай, девчонка девчонкой.
Дядя Федя тоже посмотрел отметки.
- Без ученья теперь ни в каком деле не обойдешься, - сказал он.
- Помоложе бы быть, и я бы на курсы пошла,- мечтательно проговорила Власьевна.
Дядя Федя встал и посмотрел на свои ручные часы.
- Что же, - обратился он к Власьевне, - нам собираться пора!
Власьевна достала из комода полотенце, Пташкину рубашку, двое трусиков.
- И чего это спешка такая! - ворчала она, связывая узелок.
Пташка видел, что Власьевна недовольна его отъездом, и, боясь, что она вздумает его удерживать, поскорее снял с вешалки свое пальтецо; поплевал на щетку и почистил ботинки. Оставалось только потуже затянуть ремень с настоящей матросской бляхой, надеть кепку, и он был готов!
Белый катер все еще стоял у сходней. Моторист, завидев дядю Федю, кивнул ему и стал заводить мотор.
- Разыскали, значит, тебя! - сказал он Пташке. - Ну, садись на корму, да смотри на ходу не вставай!
Пташка обрадованно шагнул через борт. Вот уж не ожидал он, что придется прокатиться на таком катере!
Власьевна протянула ему бутылку с молоком и сверток с лепешками.
- Скажи Настеньке - напишет пусть мне: как вы там… Не обижайся, коли что, - добавила она. Доброе лицо ее вдруг некрасиво сморщилось, и слезы часто закапали из глаз.
