Старых генералов я считал хламом. Такое убеждение у меня сложилось еще на германском фронте. Поэтому я отвергал всех старых генералов и назначал молодых командиров, чем удалось оздоровить свою армию. Тем самым вызывал недовольство в Омске. Меня вызвал Иванов-Ринов и стал упрекать в непослушании, а также разъяснять, что нашей общей борьбе с большевиками нужны опыт и мудрость. Замечу, что к тому времени в Омске уже вздыхали по поводу нерационального использования офицеров для комплектования офицерских полков. Теперь офицеров стало просто не хватать. И мое отношение к ним подверглось осуждению. Иванов-Ринов подчеркнул, что сейчас не время для разногласий. Тогда же он начал настаивать на переподчинении моего отряда 2-му Степному корпусу. Меня это не устраивало, и, побыв в Омске три дня, я вернулся в свой отряд, захватив с собой человек 500-600 добровольцев.
Дисциплина в отряде поддерживалась воспитательной системой и судебными репрессиями. Она, эта воспитательная система, включала изучение дисциплинарного устава, проведение бесед с солдатами и казаками, бесед по разъяснению целей борьбы. Издавались приказы и директивы, содержание которых сводилось к разъяснению целей борьбы с большевиками и возложению обязанностей на каждого командира разговаривать на эти темы с подчиненными. Необходимость борьбы с большевиками объяснялась главным образом тем, что они признавались незаконной властью.
В отряде действовали военно-полевые суды, состоявшие из офицеров. Имелись и офицеры-юристы. Кроме того, существовала специальная комиссия по рассмотрению некоторых дел. При их разрешении руководствовались прежними законами России, уставами о наказаниях, приказами начальника штаба Верховного главнокомандующего Сибири. Практиковались внесудебные расправы. Приговоры и решения утверждались мною, а приводились в исполнение той частью, от которой назначался наряд на данное дело. Так что порядок здесь соблюдался..."
Чтобы представить, что это был за "порядок" и каким образом он соблюдался, можно обратиться к одному конкретному делу.
В июне 1919 года по приказу Анненкова суду был предан поручик Пилло, которому предъявили бездоказательные обвинения в причастности к тайной преступной организации, направлявшей свою деятельность якобы на разложение казачьей дивизии. Однако суд вынес в отношении Пилло оправдательный приговор.
Недовольный таким оборотом дела Анненков издал специальный приказ. Вот он:
