Брови Кейла поползли вверх.
— Принести их… вам?
— Мне, Кейл, — сказала Атайя, прекрасно сознавая, что это звучит как просьба заключенного принести в камеру еще одну крысу. Она послала Кейлу кривую ухмылку. — Я не заболела и вполне сознаю, что делаю.
Джейрен скрестил руки на груди, он выглядел очень раздраженным, но осознавал, что другого выбора нет.
— Я понимаю.
— Если мы выясним, как противостоять действию корбала, то сможем застать Мудреца врасплох. — Атайя свернулась на скамейке клубком, прижав колени к груди. — Я вспоминаю первую ночь, когда Родри пришел ко мне в подземелье, — ночь, когда я обвиняла его в том, что он хочет замучить тебя до смерти с помощью корбала. Тогда он сказал мне — как же он выразился? — что все это ловушка, обман. Вспомните, то же самое говорил и Ранальф. Корбал не вызывает боли, а всего лишь вводит разум колдуна в заблуждение, заставляет чувствовать несуществующую боль. Родри сказал мне тогда, что ты будешь мучиться вечно, пока не сойдешь с ума или сам не убьешь себя, не в силах больше выносить несуществующие муки.
Джейрен слегка напрягся — память о проникающей боли, пусть и воображаемой, все еще жила в нем.
— Но начинать на пустом месте, даже не зная, как подступиться к задаче…
— Мы с тобой не знаем, но держу пари, что знает Дриана, хотя бы в теории. И если она искренне хочет к нам присоединиться, то будет рада рассказать, как Мудрец делал это. — Глаза Атайи сверкнули темным пламенем при звуках пения и смеха ее приверженцев, долетевших с поляны. Они не подозревали об опасности, растущей на западе. — Может быть, моя сила сейчас не так уж велика, но я выясню, как Мудрецу удается противостоять действию кристаллов. Может быть, это наша единственная возможность остановить его.
На следующее после праздника утро Атайя, Джейрен, Кейл и Дриана, взяв с собой корзину с едой и кувшин с разбавленным вином, а также ужасную коллекцию корбалов, покинули лагерь. Они направлялись к маленькой поляне, находившейся примерно в миле севернее монастырских земель. На таком расстоянии опыты Атайи с корбалами не могли потревожить остальных.
Однако самой принцессе предстоящие опыты обещали головную боль, не сравнимую ни с чем, испытанным ранее.
— Если ты уверена, что это будет так ужасно, то почему бы не расположиться где-нибудь поближе к дому? — спросил Кейл, беспокойство которого возрастало по мере того, как они удалялись от своего лесного убежища. Он слишком часто украдкой бросал взгляды через плечо, словно подозревал, что безмятежные заросли ежевики, снежно-белых лесных лилий и стволы сосен скрывают слуг Трибунала или даже Мудреца собственной персоной. — Неужели нельзя было провести опыты внутри защитных покровов?
