Минуту Роб размышлял, вертя монету между большим и указательным пальцем. Затем, когда решение было принято, крепко зажал серебряный кружок в ладони.
— Когда вы выступаете?
Не обращая внимания на смятенный вид Дикона, Курик удовлетворенно улыбнулся.
— Когда Мудрец призовет нас, — ответил он, молясь про себя, чтобы под властью заклинания блокировки Мудрец сохранил рассудок и прибыл в Кайт целым и невредимым и… достаточно вменяемым. Курик оттолкнул табурет и накинул на плечи плащ. — Не волнуйся, друг мой, ждать осталось недолго.
Пожелав своему новому союзнику доброй ночи, Курик выскользнул из таверны и затерялся в сумерках. Он быстро пересекал продуваемые ветром улицы Делфархама в надежде добраться до своей постели еще до того, как бодрящий эффект семян рассеется и наступит изнеможение.
Они с Робом еще увидятся, это очевидно. С удовлетворенной усмешкой Курик подумал о том огромном количестве мужчин и женщин, с которыми встречался за последние несколько недель и которых ему еще предстояло увидеть вновь. Мудрец абсолютно прав: Кайт созрел для восстания, и людей, потерявших веру в Атайю Трелэйн, нетрудно убедить следовать за тем, кто обещает гораздо больше, чем гонимая принцесса.
Курик тихонько засвистел, пересекая мощенную булыжником площадь напротив собора Святого Адриэля. Нужно переименовать это место! Взгляд его заскользил по всей длине тяжелых церковных шпилей. Придя к власти, Мудрец не позволит ни одному Божьему храму носить имя Адриэля — того, кто придумал таинство отпущения грехов: проклятие рода лорнгельдов со Времен Безумия.
Затем Курик поглядел на север, где освещенные башни замка безмятежно возвышались в мягких ночных сумерках. Наслаждайтесь мирными деньками, ваше величество! — подумал он, и зловещая улыбка появилась на лице. — Еще до того, как задуют холодные ветра, у Кайта будет новый король — король-колдун.
Он бросил взгляд на запад, по направлению к далекому острову Саре.
И ни один корбал из вашей сокровищницы не остановит его.
— Ну где же мастер Хедрик? — нетерпеливо вопрошала Атайя, прохаживаясь взад и вперед по скромно обставленной комнате в южной башне Белмаррского замка.
Нервные пальцы вытягивали ниточки из обтрепанного рукава домотканого платья. Атайя то и дело бросала взгляды в сторону лестницы, словно ожидая появления врача с известием о том, кто же — мальчик или девочка — наконец появился на свет.
Джейрен, сидящий за столом из орехового дерева, который был завален книгами, свитками и кожаными чехлами для свитков, поднял глаза от хрупкой полоски пергамента.
