Я подумала, что если случится чудо и Катя поможет мне отсюда убежать, то ходить с такой татуировкой малоприятно. Пусть даже она на турецком языке.
– А тебя никто и не спрашивает. У нас так заведено, и ты должна подчиниться.
Мне ничего не оставалось делать, как отправиться следом за Филиз. Я слышала, что татуировку можно вывести. Если, с божьей помощью, мне удастся выбраться, то я именно так и сделаю.
– А тут всё стерильно? – поинтересовалась я, как только мы зашли в комнату к незнакомому турку.
– Не переживай. Не ты первая, не ты последняя, – усмехнулась Филиз и тут же добавила: – Во время татуирования обезболивание не используют, но это не настолько больно. Поверь мне, я сюда уже не одну девушку привожу. Красота требует жертв.
– Какой-то особой красоты в татуировках я не вижу. Может, я всё-таки чуть алкоголя пригублю, а то страшно?
– Лучше не стоит. Алкоголь расширяет сосуды и повышает давление. Может начать течь кровь, она вымоет свежую краску. Ранки будут долго заживать, а если образуется корочка, тогда вся работа насмарку. Останутся лишь очертания и совсем блеклая краска.
Когда мастер начал наносить мне тату я поморщилась. Но всё же было не так больно, как я себе представляла. По настоянию Филиз, рисунок наносили на правую ягодицу. Здесь накалывать легче всего, впрочем, как и на ноге и руке. Чем ближе к кости, тем болезненнее процесс. Потом Филиз начала меня учить, как ухаживать за свежей тату Я делала вид, что внимательно её слушаю, и… думала об Артуре. Если бы он только знал, где я и что со мной произошло…
После того, как Филиз довела меня до моего дома, я нашла Катю и спросила, есть ли у неё какие-нибудь соображения относительно моего побега.
– Ну, я за одну ночь не смогла ничего придумать. Тебе татуировку, что ли, делали? – поинтересовалась она.
– Да. Стрекозу.
– А где?
– На ягодице.
– А у меня на левой груди. Тут у всех есть такая. Что-то от тебя Серкан быстро ночью ушёл…
– А ты следила?
– Просто от тебя он направился сразу ко мне и остался до утра, – с гордостью произнесла Катя, а я смотрела на неё и не понимала, чем здесь можно гордиться.
– Кать, а у тебя есть выпить? А то так хреново на душе.
– Пошли. Чем-нибудь угощу.
Через несколько минут мы с Катей уже пили шампанское в её апартаментах и говорили «за жизнь». Её жилище было ещё богаче, чем моё. Такую красоту я раньше видела в кинофильмах. Мы устроились друг против друга на бархатных подушках, лежащих на ярко-алом ковре, и тут я заметила, что Катя сверлит меня всё тем же ревнивым взглядом.
