Нелегко было снова увязать вещи, но все же легче, чем в первый раз.
Пошел бодро, энергично.
Внезапно споткнувшись, упал лицом вперед и тотчас же ощутил острую боль в колене. Сгоряча попытался встать, но боль стала такой резкой, невыносимой, что он испустил короткий громкий крик, безответно прозвучавший в лесу. Но не лежать же здесь! Подтянулся вперед, уцепившись обеими руками за выступавший из земли корень. Согнул здоровое колено. Попробовал опереться на него. Но каждое движение, так или иначе включавшее поворот ушибленной ноги, заставляло стонать от боли. Скосив в ту сторону глаза, увидел такой же упругий змеистый корень, еще больше выступавший над землей. Очевидно, о него и споткнулся.
Неужели перелом?
В покое нога не болит. Однако чуть малейшее движение…
Узел с вещами сильно мешал в таком неудобном положении. Пришлось опять отвязать его и положить рядом.
Какое нелепое, беспомощное состояние!
Преодолеть боль, подняться. Но ведь идти он не сможет.
В такой невольной неподвижности пролежал весь день.
Ночь почти не спал: тревожила мысль, как же быть дальше?
Рассвет, солнце, щебет наполнили бодростью. Боль? Пока лежал, она молчала. Двинулся — остро резнула. Так что же!
Надо преодолеть.
Попробовал.
Нет, невозможно!
Что делать?
Так он лежал, прикованный к земле не ощущаемой, но подстерегающей, готовой мгновенно разразиться болью.
Непроизвольное легкое движение. Отчаянная боль! Идти невозможно.
Эта мука одиночества! Никто его не слышит, никто не знает, что с ним, некому помочь!
Отвлекли голод и жажда. В первую очередь — жажда.
Страшась малейшего движения, стал дотягиваться руками до листьев травы, слизывать обильную росу. Спешил: не то солнце раньше выпьет.
Потом жевал сочные листья. Жевал и выплевывал мякоть.
Кажется, жажда утолена. По крайней мере частично. Тем сильнее почувствовался голод.
Тут ему повезло. Птицы подходили к нему, садились на него. Он выбрал более крупную. На этот раз был крайне осторожен: если ускользнет, плохо будет.
Удалось. Не двигаясь с места ощипал, выпотрошил. Так невкусно, неаппетитно — и в то же время непроходящее ощущение голода. Другие птицы сперва с любопытством смотрели, не понимая, что происходит. Потом в ужасе разлетелись, тревожно хлопая крыльями.
Раньше он считал свое положение ужасным. А теперь оно, оказывается, много хуже.
На третий день лежания ему показалось, что нога при движении болит меньше. Еще через день с трудом сел, это было уже большое достижение. Осторожно подтянул ногу, стал ощупывать и осматривать колено. Преодолевая боль (теперь это было легче), попробовал сгибать. Нет, невозможно. Но похоже перелома нет. Громадный сине-багровый кровоподтек, значит, внутреннее кровоизлияние. И вероятно, ушиб надкостницы. Остатки птицы доел мелкими кусочками.
